Партай-геноссе - [34]

Это от общего стола поднялся наш штатный санитар Коля Малый. Он первым сообразил, что негоже командиру группы беспокоиться из-за каких-то мелочей. Ведь мы и сами способны во всём разобраться, не привлекая к себе излишнего внимания.

— Что же ты так неосторожно? — уже в своей обычной полушутливой манере поинтересовался старший лейтенант Веселков.

Командир даже присел рядом с бедолагой Тетюкиным, чтобы самолично взглянуть на его рану. Но повреждение Ленькиной конечности оказалось не столь серьёзным. Коля Малый уже притащил свою санитарную сумку и стал доставать из неё всевозможные медикаменты…

— Лёня! — добродушно вопрошал Хмельницкий хохол. — Чего ты хочешь? Мазь Вишневского или вот эту… Гадость?

Дембель Тетюкин молчал и на предложения доброго Доктора Айболита никак не отзывался. Кто-то из бойцов посоветовал другой способ самолечения…

— Надо поссать на обожжённое место… Заживёт очень быстро!

Невзирая на отдельные смешки, военный санитар Коля Малый продолжал оставаться суровым и справедливым лекарем.

— Ни-ни-ни! — запротестовал он. — Вот ты, Лёха, так и лечи кого хочешь! А я буду только по науке…

Я слушал все эти переговоры уже в пол-уха. Всё вернулось в своё прежнее русло и теперь следовало позаботиться о своём пропитании. Отыскав на импровизированном столе свою недовскрытую банку со всё ещё воткнутым в неё ножом, я завершил начатое дело и с радостью убедился в предполагаемом результате. Внутри оказался долгожданный сосисочный фарш. Его-то я и умял в две-три минуты. Затем нацедил в свою кружку сгущенного молока и добавив туда же два куска сахара, я тщательно размешал получившийся напиток.

Отпив из кружки почти половину чая с молоком, я вспомнил что-то и быстро оглянулся на Лёньку. Так и есть!.. Коля Малый сейчас обрабатывал его правую ногу, то есть ступню… Это открытие я сделал с неожиданным для себя чувством удовлетворения… Ведь именно этой своей правой ступнёй начинающий дембель Тетюкин пнул меня в пах… Когда мы — свежеприбывшее молодое пополнение стояло в одну шеренгу в казарме первой роты. Тогда многие дембеля пробовали силу своих ударов на беззащитных и запуганных духах… И этот дембелёк Тетюкин тогда выбрал своей мишенью именно меня… Сучонок… Но вот прошло несколько месяцев и армейская жизнь по своему наказала кого и следовало наказать… Хотя и не так уж сильно…

Ведь тогда не все дембеля первой роты решили самоутвердиться в столь приятной ипостаси новоявленных дедушек… Избивая подряд зелёных и желторотых… Причём некоторые из дедов били вполсилы… А вот особо обиженные судьбой… Так те старались по полной…

А значит… Лёньке Тетюкину сегодня досталось поделом… Хоть и маловато.

«И какой же ты кровожадный!.. Бываешь!.. Когда голодный…»

Глава 7. НАШЕ ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ

Вертолёт с нашей разведгруппой летел над ужасно знакомыми мне полями зелёного хлопчатника. Кроме него, под нами проносились узкие арыки с мимолётными зеркальными полосками воды и грунтовые дороги, окаймлённые невысокими насаждениями. Маршрут оказался мне тоже страшно знакомым, и у меня от волнения гулко заколотилось сердце. А вот и посёлок. Он появился очень уж неожиданно, и теперь наш борт стремительно нёсся над домами.

В нужном месте вертолётчики сделали небольшое пике, и это оказалось самой большой их ошибкой в пилотировании винтокрылой машины на сверхмалой высоте. Сначала передняя стойка шасси, а затем и задние колёса зацепились за конёк крыши… И вертолёт стал беззвучно рассыпаться в воздухе… Вернее, у него оторвало днище вместе со всеми колёсами. И все наши разведчики одним общим клубком грохнулись на крышу… И она всех нас выдержала… Ведь это был нижний скат крыши именно моего дома.

А внизу, то есть во дворе уже стояли с задранными вверх головами все девчонки и мальчишки с моей улицы… И даже она — Светка… Длинноногое и веснушчатое создание, приезжавшее к нам на летние каникулы…

Несколько томительных секунд все бойцы спецназа, сидящие на задницах на уцелевшем шифере, и стоящие внизу ребята смотрели друг на друга… А поскольку именно я и был здесь старшим по званию, то мне и следовало первым начать приятную беседу…

Но мне не дали это сделать. А ведь в эти секунды из нашей летней кухни только-только вышла моя мамка с кастрюлей в руках…

Я почувствовал сильный удар в свой правый бок… И, несмотря на это досадное недоразумение, моё сознание всё ещё барахталось во сне, усиленно стараясь занырнуть в него обратно и поглубже… Однако удар повторился… И, едва открыв глаза, я резко повернулся в своём спальнике, чтобы со злостью выяснить личность этого наглеца…

«Ну, если это Лёнька-Пайпа… — подумал я, стиснув зубы. — То…»

Однако наглым моим обидчиком оказался товарищ майор. Причём он с не меньшим раздражением уставился на меня. Ну, как будто это я только что пинал его по рёбрам…

— Зарипов! — сердитым тоном спросил меня партай-геноссе. — Где завтрак?

Я слегка опешил. Это конечно понятное дело, что война войной, а обед строго по распорядку. Однако это выражение относилось исключительно к приёму пищи в полдень. А вот что касается завтрака… Ничего подобного нет ни в уставе внутренней службы, ни в нашем солдатском обиходе…