Ну, само собой разумеется… Что гораздо приятнее во все глаза рассматривать полуобнаженную девушку, которая невинно-естественным образом совершает утренне-водные процедуры с умыванием своего всё ещё сонного личика и обливанием особенно тёплого тела…
Нежели наблюдать за плесканьем, кряканьем и фырканьем чрезмерно упитанного товарища майора, бесстыже оголившего свой массивный торс… Да ещё и с непонятной растительностью по всему туловищу: то ли это мех слабенькой такой пушистости, то ль подмышечные волосики разрослись по всем направлениям, то ли это был некий подшерсток, как у новорожденных детёнышей тюленей… Или моржа… Может, именно из-за данного растительного покрова, но утреннее обмывание товарища парторга всё продолжалось и продолжалось…
Когда майорский обмывальщик… То есть когда подливающий ему водичкой солдат израсходовал уже вторую полуторалитровую флягу и принялся за третью, я не выдержал… Встал и начал изучать в самый мощный бинокль Б-12 окружающую нас местность. Для этого я даже отвернулся в противоположную сторону, но из-за спины всё ещё доносилось плесканье и именно оно… То есть звучание бездумно растрачиваемой воды меня раздражало более всего. Сухопарый прапорщик Акименко несколько минут назад сложил свои ладони аккуратным ковшичком, не разлил из него ни одной капли воды, после чего одним движением умудрился и умыть лицо, и ополоснуть руки. И, глядя на ёрзающее вверх-вниз новенькое солдатское полотенце, я даже восхитился (причём впервые в жизни!) той рачительности и бережливости, присущей только прапорам среднего возраста… А командир нашей разведгруппы старший лейтенант Веселков с самого рассвета выглядел вполне обычно… Словно он и не спал всю ночь, а значит и умываться ему… Словом, старый воин — мудрый воин…
А мы… Солдаты срочной службы растёрли свои заспанные глазоньки сухими кулаками… Вот и вся наша военно-полевая гигиена!..
Наконец-то сзади всё стихло, и товарищ майор затребовал у своего подневольного помощничка полотенчико… Я убрал бинокль и со скрытым осуждением взглянул на довольного собой парторга-пропагандиста. Он старательно взъерошивал полотенцем свой подшерсток… Теперь уже на спине… После чего подсел к Веселкову и Акименко, которые уже успели добить свой офицерский завтрак.
Через несколько минут, когда я возвратился на своё место, опять послышалось журчание воды… На этот раз до пояса разделся Вовка Сальников…
И я, уже никак не сдерживаясь, высказал ему всю накопившуюся злость:
— Сало! Ты что?.. Охренел?!.. Так и сяк тебя, и разэтак…
Он буквально опешил от моей бурной реакции и уставился на меня изумленными глазками… Точно также на меня смотрел и Смирнов Володя, который до этого поливал Сальнику из алюминиевой фляжки. Но эти взгляды меня не остановили, и я выругался ещё раз…
— Ты чего орёшь? — наконец-то обиделся любитель телесной чистоты. — Воды что ли жалко?
Разведчик Сальников только-только умыл своё личико и теперь собирался освежить тело… Но я продолжал возмущаться… А он всё артачился…
— Ну, ладно… — Я уже устал спорить с Сальником и теперь говорил вкрадчиво-умиротворенным тоном. — Делай, что хочешь… Вода же твоя. Но потом… На одну фляжку получишь меньше!
— Алик! Да ты чо?! — он ошарашено выпучил на меня свои чисто умытые глазки.
Однако я уже не слушал его возмущенных возгласов, а пошел к ближайшему бархану, чтобы справить малую нужду. И всё-таки… Через минуту я краем глаза заметил то, что мой скрытый намёк подействовал на чистюлю… Вовка Сальников резко передумал обмываться дальше и забрал у Смирнова флягу со «своей» водой. После чего они оба пошли обратно к броне…
Я слегка ухмыльнулся и равнодушно подумал про то, что остальные ребята-солдаты возможно были на моей стороне… В этом конфликте-споре из-за воды…
Ведь сегодня был всего лишь второй день нашего путешествия в Страну Песков… Нашего предположительно десятисуточного боевого выхода в афганскую пустыню Регистан…
Это была моя первая война, на которую я отправлялся на должности заместителя командира разведгруппы спецназа. И если раньше я нёс исключительно личную ответственность только лишь за свою сугубо персональную боеготовность пулемётчика с ПКМом, которых в общем-то имеется аж целых четыре человека. То теперь на меня возлагалось огромное бремя… Можно сказать, почти неподъёмная ноша — держать ответ перед самим командиром РГСпН за всё!
И не всё у меня получалось так, как мне очень хотелось… Первая неудача случилась самым неожиданным образом. Наш взводный снабженец и добытчик Бельмас по прозвищу Бельмандо стырил где-то стальной вкладыш от большого армейского термоса… Он гордо нёс в своих объятьях цилиндр из нержавейки высотой около метра и диаметром сантиметров в сорок-пятьдесят… Причем Витенька вознамерился гордо внести свою блестящую добычу в роту через передний вход, да ещё и средь бела дня… Ведь после его госпитальных приключений наш командир группы старший лейтенант Веселков решил самым категоричным образом: пока что не стоит брать Бельмандо на предстоящий выход… На что тот сильно обиделся и теперь старался доказать всем бесспорную истину — что Виктор Бельмас обязательно сгодится группе не только здесь — в пункте постоянной дислокации, где ему уже всё досконально известно… Но и в самой большой пустыне Афганистана, в которой наверняка есть с кем договориться…
