Партай-геноссе - [16]

Но с дикими представителями местной фауны нам всё же пришлось столкнуться… Не в прямом конечно смысле, а в переносном… И даже можно сказать, в сугубо гастрономическом…

Но об этом чуть попозже… Пустыня… Понимаете ли…

Глава 4 ОЗЁРА ПУСТЫНИ

Утром третьего дня я опять скрежетал зубами. Не потому, что на них оказался вездесущий афганский песок. А всё потому, что товарищ майор… Ну, не славный наш ротный зампотех, мужественно прокладывавший нам дорогу… А тот товарищ майор, который ехал вместе с нами… Так вот… Товарищ парторг опять вздумал умываться нашей общей питьевой водой… А затем и обмываться…

Я вновь подошел к командиру группы и молча уставился на Веселкова своими красными от пыли глазами. Однако тот предпочёл сделать вид, что ничего такого особенного сейчас не происходит. И фырканья и ужасный плеск воды является вполне обыденным явлением… Для советской разведгруппы, находящейся в бескрайних песках палящей пустыни Регистан.

Зато мне выдали целую кучу ценных указаний по подготовке личного состава к дальнейшему маршу по вражеским тылам. Я лишь вздохнул и отправился выполнять командирские поручения. Но везде меня преследовали очень уж раздражающие звуки… Сначала журчание водной струйки из горлышка фляги, затем громкие оханья да аханья товарища парторга…

Наконец-то тронулись в дальнейший путь. Спустя два часа наша колонна остановилась на краю высохшего озера. Или даже на берегу обмелевшей, а затем и исчезнувшей реки. Совершенно ровная и абсолютно лишённая какой-либо растительности поверхность дна простиралась как на несколько километров в ширину, так и на десяток тысяч метров в длину. Вообще-то это называется общенаучным термином такыр. Это высохшее дно озера или даже реки, на котором глина образует ровную поверхность, всю испещренную мелкими и крупными трещинами.

— Что там такое? — поинтересовался товарищ прапорщик, указывая рукой влево. — Развалины или что?

Там на удалении в три-четыре километра прямо посреди высохшего русла возвышалась небольшая гора. Её можно было принять как за высокий холм из земли и глины вполне естественного происхождения. Так и за окончательно разрушившиеся остатки древнего укрепления. На последнее обстоятельство указывали очень небольшие вертикальные участки, оставшиеся от когда-то мощных стен. Но этих доказательств искусственного происхождения было так мало… Что неискушенному взгляду эта возвышенность представлялась именно холмом… Или небольшой горой…

— Говорят, это остатки крепости Александра Македонского! — задумчиво изрёк командир группы. — Он же во время своих походов строил крепости. Чтобы обозначить границы своего царства.

— Да у нас в Лашкарёвке то же самое! — возразил старшина. — Там-то хоть стены сохранились. А тут… Куча глины и земли!.. Это ж сколько крепостей он тут понастроил! По всему Афганистану, что ли?

— Александр Македонский вообще-то до Самарканда дошёл. — сказал я как бы промежду прочим. — А может, и дальше?!

— А до твоей Бухары он случайно не добрался? — с тайной подковыркой полюбопытствовал прапор.

— А как же!? — ответил я с лёгкой ухмылкой. — Мимо Бухары он никак не смог бы пройти. Там же горы.

— Да какие у вас там горы? — возмутился старшина. — Одно название, а не горы… Вот у нас… На Кавказе…

Командир группы, до этого прапорщицкого высказывания наблюдавший в бинокль за местностью, обернулся к нам и уставился на новоявленного горца.

— «У нас».. Это где? — спросил Веселков.

Однако товарища прапорщика не смутило ни пристальное внимание старшего лейтенанта, ни что-либо другое.

— У нас — это в Таганроге! — гордо заявил старшина. — В ясную погоду… Когда воздух чистый…

Впереди загудели моторы, и наше Главнокомандование вновь повернулось к голове колонны. Там происходило что-то непонятное. Две БМПешки первой группы круто повернули влево и, не спускаясь на дно высохшего озера, поехали вдоль склона. Ядро нашего разведотряда осталось на месте, не трогаясь ни влево, ни вперёд. Спустя десяток минут обе отделившиеся от нас брони поравнялись с остатками крепости, после чего повернули прямо к ней.

— Ясно! — проворчал Веселков. — Это здесь забазируется первая группа. И поехали они не прямиком, а с левого бока. Чтобы поменьше следов оставить.

В это время я смотрел в бинокль и хорошо видел обе БМПешки. Вот они доехали до развалин и скрылись за ними. Впереди вновь раздался шум запущенных двигателей.

— Ого! — воскликнул старшина. — Теперь первым поедет сам ротный.

— По местам! — привычно скомандовал наш командир. — Лукачина, заводи!

Взревела двигателем и наша броня. Теперь колонну возглавлял сам командир роты. Его БРМка лихо рванула с места, что называется, в карьер. Вот она скрылась в ложбинке меж холмов. Туда же потянулась остальная наша кавалькада грузовиков и боевых машин.

Когда БРМка капитана Перемитина выехала на ровнёхонькую поверхность такыра, она прибавила скорости и стремительно понеслась вдаль. Вслед за ней помчались и Урал с Ма Зом. Не отставала и вторая группа…

— Лукачина! — предупредил Веселков механика перед самым спуском на дно озера. — Ты поосторожней!

— Так точно, товарищ старшнант! — бодро пообещал механик. — Всё будет нормально!