Паровые сказки - [37]

Внезапно Йордан ощутил своё одиночество на фоне этого непонятного и во многом жестокого мира. Маленький мальчик, всматривающийся в бескрайнюю даль. Песчинка, затерянная среди звёзд. Сгинешь, пропадёшь — и никому до этого нет дела.

Звук перевёрнутой страницы.

— Эй, — позвал Йордан.

— Чего тебе? — буркнула сестра. В её голосе прозвучало недовольство.

— Если я исчезну, — тихо произнёс Йордан, — ты будешь по мне скучать?

Молчание.

— Иди сюда.

Йордан пересёк сумрачную комнату и присел на краешек кровати. Сестра смотрела на него, книга была закрыта.

— Кроме тебя, — сказала девочка, — у меня тут никого не осталось. Я всегда буду тебя любить. И никогда не брошу. Никогда-никогда. Запомни это.

Йордан сглотнул.

Они обнялись и просидели так очень долго. Слова были лишними. Йордан и Марийка знали, что отдадут жизни, но не позволят обстоятельствам разлучить их.

— Ты злишься на родителей? — спросил Йордан.

Марийка ответила не сразу.

— Есть немного.

— Почему они нас оставили? — не выдержал Йордан. — Почему не возвращаются? Сколько ещё ждать?

Эта тема обсуждалась почти каждый день. Боль в душе Йордана нарастала. Ему казалось, что всё потеряно, а этот сумасшедший поезд никогда не остановится. Изредка родители приходили к нему во сне. Йордан любил спать, потому что эти сны были повторяющимися. Костовы жили вчетвером, как и положено, в родительском доме. Занимались обычными вещами. Мама готовила обеды, папа что-то подключал в своей лаборатории. Йордан выполнял всё, что ему скажут. Не лез на крышу, вовремя укладывался в постель. Он верил: если во сне всё делать правильно, это поможет вернуть папу с мамой. Всё исправить, починить.

— Я не знаю, — прошептала девочка. — Мы должны что-то сделать. Если мы поймём, для чего построен этот поезд, то вернём их.

— Ты думаешь? — в голосе Йордана прорезалась надежда.

— А ты сам что думаешь? Ведь они хотели именно этого. У них что-то пошло не так, поэтому нам оставили билеты. И письмо. Просто мы маленькие и глупые. Мы пока ещё ничегошеньки не понимаем.

Йордан уже собирался согласиться с сестрой, но в этот миг комната погрузилась во тьму. От неожиданности мальчик растерялся. Потом он услышал свой голос:

— Мы в тоннеле?

— Наверно, — ответила Марийка.

И тут включились газовые рожки. На «Вояже» была очень хитроумная система освещения — газ подавался в комнаты централизованно. Регуляторы подкручивались без участия пассажиров. Так машинист контролировал расход вещества в тёмное время суток. Иногда Йордан задумывался над тем, а действительно ли в рожках пылает голубое топливо? Слишком ярко горели светильники, да и сопутствующих запахов никто не замечал.

Йордан встал с кровати и сделал несколько робких шагов в сторону балкона. За стеклом царил непроницаемый мрак.

— Сейчас выедем, — сказала Марийка.

Но туннель упорно не хотел заканчиваться. Стук колёс эхом разносился по гулкому пространству подземной трубы. Йордан представил, как клубы дыма и пара окутывают состав, лезут в окна, заставляя сказочников кашлять и чихать. А туннель протянулся в неведомом направлении, и той заветной белой точки, символизирующей его ограниченность, всё нет и нет. Просто тьма, которую нельзя победить.

Йордан стоял долго, очень долго, прислушиваясь к собственным мыслям. Сердце билось в унисон с движущимся поездом. А потом Марийка подошла к телефону, набрала номер портье и спросила, что это за туннель такой, почему нет света. И портье ответил, что «Вояж» достиг Балтийского моря. Рельсы спустились под землю, и теперь постояльцы будут ехать по морскому дну, останавливаясь лишь на глубинных станциях отдельных островов. Эти острова тоже являлись анклавами Стимбурга. Там жили люди, у них были свои заботы и мечты. Кое-кто предпочитал дирижабли, многим нравились паромы, курсирующие между материком и северными архипелагами. Но поезда до сих пор оставались самым надёжным и быстрым транспортным средством.

— А если мы врежемся в другой поезд? — спросил Йордан.

— Не врежемся, — фыркнула Марийка. — Тут же не одно полотно.

И тогда Йордан отважился выглянуть из окна. Далеко впереди он увидел пятно света, скользившее по железнодорожным путям и покатым стенкам туннеля — это машинист включил дальние фонари. Йордан собирался уже идти назад в комнату, но тут чернота пропала, словно её и не было вовсе. Распахнув раму, Йордан высунулся в окно и увидел поистине фантастическую картину. «Вояж» мчался по невидимому коридору с абсолютно прозрачными стенами. Окна и террасы поезда светились призрачным сиянием газовых рожков. Под сводами тоннеля собирались клубы чёрного дыма, вырывающиеся из паровозной топки и доброй дюжины печных труб. И всюду была вода. За изогнутыми стенами бесконечной транспортной кишки простиралась холодная глубина Балтики. В этой глубине плавали тени рыб, что-то шевелилось, а порой мелькали угловатые конструкции. Йордану показалось, что он заметил остов облепленного ракушками корабля, но видение мгновенно растворилось в мутной полумгле.

Время растянулось вязкой лентой.

Йордан не заметил, как сестра приблизилась к нему и тихо обняла за плечи. Так они и стояли, глядя на проносящиеся мимо эпохи.