Паровозик из Ромашкова и другие рассказы - [30]

рисунка, но порывы ветра тут же понесли его прочь. Внутри меня как будто что-то оборвалось. Я

просто стоял на четвереньках и смотрел вслед своей памяти.

Вслед своей мечте.

Затем сзади раздался предупреждающий крик одного из сталкеров, почти слившийся с

повторным воплем, донёсшимся откуда-то сбоку и сверху. Последнее, что я почувствовал, был

сильнейший рывок вверх, после чего мои ноги потеряли точку опоры.

***

Ни Слава, ни сталкеры к вечеру так и не вернулись. Илья не знал, что могло произойти, но

понимал, что надеяться на что-то уже поздно, да и глупо. Сталкеров сейчас на станции ни одного

не осталось, все разъехались по делам. И всё же Илья несколько раз отправлял наверх, в

вестибюль, несколько простых бойцов в надежде, что те что-нибудь разглядят в сгущающихся

сумерках.

В конце концов, Илья Петрович решил сам сходить осмотреться. Облачившись в свой старый

защитный комбинезон, он в полном одиночестве поднялся в здание наземного вестибюля. Ветер

снаружи не стихал, усиливаясь с каждым часом. Видимо, гроза всё же будет.

Илья стоял у входных дверей и смотрел на творящуюся снаружи непогоду.

Внезапно под действием особенно сильного порыва ветра откуда-то сбоку вынесло большой лист

бумаги и прибило его к дверям. Илья, некоторое время в оцепенении глядевший на это, повинуясь неведомому порыву, рванулся вперёд и, открыв дверь, схватил готовый улететь прочь

лист.

Перед ним был невообразимой красоты рисунок города, как будто вернувшегося из прошлой

жизни. У Ильи защемило в груди, когда он перевернул лист. Там, узнаваемым почерком Славы, было написано: «Миша, помни: любая мечта сбудется, если только ты этого захочешь».

Надежда никогда не исчезает. Умирая для одних, она всегда, словно мифическая птица феникс

из пепла, будет рождаться для других.

ВМЕСТЕ НАВСЕГДА

Рассказ о братьях

Вместе навсегда

Дул легкий ветерок, увлекая за собой красивые пушистые снежинки, лениво падающие с неба.

Разрушенный город постепенно накрывало белым одеялом. Антон лежал на краю крыши

двенадцатиэтажного дома и смотрел на безмолвные улицы, по которым когда-то гуляли его

родители. Он представлял, как будет здорово, если люди снова смогут жить на поверхности; смогут гулять под теплыми лучами солнца, по уютной столице в выходной субботний день, без

костюмов химзащиты и страха сгореть от солнечного излучения; смогут ходить по магазинам и

покупать модную одежду; смогут просто веселиться и не боятся быть съеденным какой-нибудь

невообразимой тварью. «Эх… на мой век, такой возможности, точно не представится» - вздохнул

Антон, затем протер стекла противогаза и посмотрел на брата. Тот лежал в метре от него и

вырисовывал какой-то узор на снегу.

- Интересно, долго еще? – прошептал Антон.

- Да кто их знает, - ответил Семен, - Васильевич, может ну их в баню, а? Мне эта затея вообще

не нравится, Турист, скорее всего, понял, что тут его будут ждать, и давно сменил место. Надо

было их еще около Кропоткинской положить и на этом все закончить.

- Нельзя Сема. Ты чем слушал, когда я вам с Антоном все объяснял? Турист со своими

недомерками уже четыре группы наших челноков убил. Если бы мы в прошлый раз замочили его

людей, то так и не узнали бы, где их убежище. А так, мы инициировали побег пленника, который

нас сюда и привел. Теперь мы знаем про тайное местечко на восьмом этаже и про сборы на

крыше, и можем накрыть всю шайку сразу. Блин, ты ведь старший брат, должен соображать

лучше, а у вас все наоборот! - возмутился командир отряда.

- Виноват, - признался Семен.

Антон сделал вид, что не слышал разговора, но смех его выдал. Старший брат увидел легкую

тряску его тела и, собрав снега в кулак, кинул ему в противогаз.

- Ха-ха… Виноват, - передразнил Антон, - не волнуйся, если что, я тебя прикрою братишка. У

меня с соображаловкой все в порядке.

- Хочешь, чтобы у тебя полный рожок 5.45 калибра из задницы торчал? Скажи еще одно слово и

я осчастливлю тебя, - пригрозил Семен.

- Ладно, понял…

- Вот и отлично, - отвернулся боец и после этих слов получил снежком в затылок, - Хех… Вот

гавнюк мелкий!

- Упс… - прикрыв стекла противогаза, воскликнул Антон.

- Тоха хорош…

- Э! Может правда хватит?! – вскипел Васильевич, - Как дети, ей Богу!

- Этот еще в отключке? – указывая на связанного человека, - спросил командир.

- Да, и ближайшие четыре часа будет тихим, как старый телик у нас в кафе, - ответил Семен.

- Надеюсь, ты его не окончательно утихомирил… Хорошо, Петя у вас там что?

- Все чисто командир.

Васильевич посмотрел на часы - 14.20. «Хорошо что мы скрутили этого якобы сбежавшего

пленника, как только он приблизился к убежищу, значит эффект неожиданности не утерян. Так…

Он говорил, что Турист ровно в 14.30 проводит что-то типа сборов здесь на крыше. Значит, уже

почти…»

Командир посмотрел на братьев, которые следили за входом на крышу и подумал: - «Нет, ну

даже сидя в засаде, умудряются придуриваться! Сам виноват, надо быть по жестче с ними… Хотя

как быть жестче, когда они скотины одни из лучших у нас? Всегда вместе, как одно целое, в бою

цены им нет, действуют как единый механизм. Хм… такое чувство, что достаточно одного

взгляда, чтобы второй понял и поддержал, как будто, мысленно общаются».