Паровозик из Ромашкова и другие рассказы - [17]

Брихадараньяка-Упанишад

Обогнув небольшой холм, поросший густым кустарником, Тихон, по колено утопая в снегу, начал

спускаться вниз со склона, подгоняемый ветром. Шел он долго. Достаточно для того, чтобы

тысячу раз проклясть этот черствый, как буханка старого плесневелого хлеба, мир.

Вокруг царила мертвая тишина. Дремали не только леса и перелески, как могло показаться

поначалу, но и небольшие речки с пресной водой, и покрытые снежными шапками скалистые

горы, и пустыни, раскинувшие свои владения на десятки километров. Лишь легкая поземка, которую гнал по свежему насту ветер, едва слышно шуршала где-то неподалеку.

Дорога впереди то стелилась ровной прямой полосой, то игриво ныряла в ложбины, изредка

взбиралась на холмы, а порой и вовсе выгибалась дугой. Ветер, холодный и резкий, дул

отовсюду, застилая все вокруг бурлящей пеленой белого полога. Скользя по ровному снежному

покрывалу, первые лучи восходящего солнца вспыхивали целыми мириадами ослепительно

ярких искорок. Маленький желто-оранжевый диск медленно поднимался из-за густых облаков, застилавших весь небосвод, будто боялся обжечь их, и постепенно заливал пустыню ярким

светом зари. Солнечный поток, прорезав тела хмурых туч, падал на землю, призывая

просыпаться мертвенно-белый мир, который видел свой последний сон.

Осилив еще с десяток шагов, Тихон осел в снег.

Гнев древних лесов был страшен, и старик уже успел в этом убедиться. Зарядив охотничье

ружье, он щелкнул стволом и, осмотревшись, побрел дальше. Маневрируя между остовами

машин, колоннами протянувшимися по всей дороге, Тихон очутился в небольшой чаще. Вдруг

вдали что-то зашуршало. Тихон начал судорожно оглядываться, водя ружьем из стороны в

сторону.

Деревья расступились, выпуская на свет коренных обитателей здешних мест. Из зарослей

показались сразу несколько пар сверкающих глаз. Встрепенувшись, Тихон, что было мочи, рванул с места. Но его марш-бросок не удался: снег, словно зыбучее болото, затягивал старика, а тот не в силах сопротивляться увязал в его лапах. Тогда, попытавшись найти укрытие, Тихон

зацепился взглядом за упавшую через дорогу сосну и устремился к ней. Но стоило старику

приблизиться к дереву, как перед ним, будто ниоткуда, показался громоздкий силуэт хищника.

Мускулистое тело, черная шерсть, налитые кровью глаза, поджатые уши и маленький хвост.

Оскалив зубы и подергивая верхней губой, волколак начал стремительно приближаться к

старику. Тот, не став дожидаться атаки, выстрелил из ружья. Отброшенный свинцовым потоком

волколак жалобно заскулил и распластался на дороге. Позади раздалось злобное рычание сразу

нескольких хищников. Тихон обернулся, по пути вставляя в ствол еще один патрон. Волколаки

не спешили приступать к трапезе. Выпустив самого сильного и свирепого охотника, остальные

члены стаи спокойно наблюдали за дальнейшим со стороны.

Тихон, резво сорвавшись с места, перекатился через поваленное дерево и уже был готов

броситься наутек, но не тут-то было. Вожак волколаков, ловко перепрыгнув через сосну, вздыбил холку и отбросил старика в сторону мощным ударом лапы. Тихон завопил и покатился

вниз с пригорка. Хищник не заставил себя ждать. Стоило старику вновь схватиться за ружье, как

волколак в несколько прыжков нагнал его и приготовился к новому удару. Но, кажется, судьба

оказалась к Тихону более благосклонна, чем он предполагал.

Волколак, врезавшись в бок машины, вдруг провалился в снежные пески. Схватившись за

шершавую рукоятку ружья, Тихон прицелился и нажал на курок. Сухой щелчок... Еще один...

Старик в сердцах сплюнул и начал переигрывать безрезультатные попытки привести в действие

ружье. Тем временем волколак, уже выбравшись из объятий снега, встрепенувшись, зарычал на

старика. Зверю не составило труда нагнать Тихона, который пытался убежать от хищника. Оба

они повалились на запорошенную снегом дорогу. Подминая под себя старика, волколак пытался

достать до него острыми, как лезвия, зубами, но тот упорно сопротивлялся, подпирая челюсть

животного стволом оружия. Все закончилось так же быстро, как и началось. Грохот пронесся по

всей чаще, заглушая собой все остальные звуки.

Отбросив обмякшее тело волколака багровыми руками, Тихон подобрался к одной из машин. Ему

повезло. Кузов «Газели» оказался не заперт. Еле-еле подтянувшись, старик ввалился внутрь и

захлопнул дверцу. Тут же где-то сбоку на машину обрушилась череда ударов. Сородичи

пытались пробиться к старику, но осознав, что все их попытки тщетны, они бросили это занятие

и вскоре затихли.

Темнота окутала Тихона со всех сторон. Наощупь достав из кармана маленький мешочек, старик

вытащил небольшую горстку заранее высушенного сухого мха и приложил к раненому плечу.

Кровь уже не шла, но рана давала о себе знать. Выходить было слишком опасно. Тихон не был

абсолютно уверен, что волколаки ушли достаточно далеко от него. Поэтому, подперев дверцу

ружьем, старик забился в дальний угол кузова и, свернувшись клубком, погрузился в сон.

Проснулся Тихон ближе к вечеру. Опустошив банку с вполне пригодной для употребления

тушенкой, он осторожно открыл дверь кузова, осмотрелся и выпрыгнул на дорогу, по щиколотку