Паровой дом - [46]

Сэр Эдуард Монро, Банкс и я остались на задней веранде, наблюдая за приближением пожара. Оно было быстрым и пугающим. Огромные деревья обрушивались в этот необъятный очаг, ветви потрескивали как револьверные выстрелы, лианы извивались от ствола к стволу, огонь почти мгновенно переходил к новому очагу. В пять минут пожар продвинулся на 50 метров и косматые языки пламени, взметнувшиеся от порыва ветра, поднялись на такую высоту, что молнии бороздили их во всех направлениях.

— Нам надо уехать отсюда через пять минут, — сказал Банкс, — иначе огонь захватит все.

— Он идет быстро, этот пожар, — заметил я.

— Мы пойдем быстрее его.

— Если бы Худ был здесь, если бы они вернулись… — сказал сэр Эдуард Монро.

— Свисток! Свисток! — закричал Банкс. — Может, они его услышат!

И, бросившись к башенке, он тотчас огласил воздух резким свистом, который прорезал раскатистый рокот грома и унесся далеко вдаль.

Положение было весьма сложным. С одной стороны, необходимо бежать как можно скорее, с другой — мы обязаны ждать тех, кто не вернулся!

Банкс вновь вышел на заднюю веранду. Край пожара показался менее чем в 50 футах от Парового дома. Нестерпимый жар все усиливался, обжигающим воздухом скоро нельзя будет дышать. Снопы искр уже падали на наш поезд. К счастью, ливневые потоки в какой-то мере предохраняли его, но от прямой атаки огня они явно не смогли бы его защитить.

Машина продолжала издавать резкие свистки. Но ни Худ, ни Фокс, ни Гуми не появлялись.

В этот момент механик подошел к Банксу.

— Давление в норме, — сказал он.

— Ну что ж, в дорогу, Сторр, — ответил Банкс, — но не так быстро! Нам надо лишь держаться подальше от пожара, чтобы он нас не догнал.

— Подожди, Банкс, подожди! — остановил его полковник Монро, он никак не мог решиться покинуть лагерь.

— Еще три минуты, Монро, — холодно отвечал Банкс, — но не больше. Через три минуты хвост поезда загорится!

Две минуты прошли. Теперь стало невозможно оставаться под верандой. Даже руку нельзя было положить на обжигающее железо, краска на котором начинала пузыриться. Оставаться еще на несколько минут значило проявить неосторожность.

— В путь, Сторр! — крикнул Банкс.

— Ах! — воскликнул сержант.

— Они!.. — выдохнул я.

Справа от дороги появился капитан Худ и Фокс. На руках они несли бесчувственное тело Гуми. Они подошли к задней ступеньке вагона.

— Он мертв! — воскликнул Банкс.

— Нет, его поразило молнией. Молния разбила ружье у него в руке, — ответил капитан Худ. — У него только парализована левая нога.

— Слава Богу! — сказал полковник Монро.

— Спасибо, Банкс, — добавил капитан. — Без ваших свистков мы бы не смогли найти лагеря!

— В путь! — скомандовал Банкс. — В путь!

Худ и Фокс вскочили в поезд, а Гуми, сильно оглушенного, отнесли в его комнату.

— Какое у нас давление? — спросил Банкс, подойдя к механику.

— Около пяти атмосфер, — ответил тот.

— В путь! — повторил инженер.

Была половина одиннадцатого. Банкс и Сторр вошли в башню, открыли регулятор, пар устремился в цилиндры, послышались первые трубные звуки, и поезд двинулся с малой скоростью среди тройных огней: лесного пожара, света прожекторов и вспышек молний на небе.

Капитан Худ рассказал нам в нескольких словах, что произошло во время их прогулки в лес. Он и его спутники не нашли никаких следов зверя. С приближением грозы темнота наступила быстрее, чем они могли предположить. Первый удар грома захватил их врасплох, когда они находились более чем в трех милях от лагеря. Тогда они решили вернуться по своим следам, но, несмотря на все попытки выйти на них, они заблудились среди групп баньянов, походивших друг на друга как две капли воды.

Вскоре с дикой яростью разразилась буря. В тот момент все трое оказались вне видимости электрических огней, а поэтому не могли двигаться к Паровому дому по прямой. Дождь и град низвергались потоками. Никакого прикрытия не было, кроме купола деревьев, но он был слишком слаб и вскоре прорвался.

Вдруг сильно сверкнуло, раздался страшный удар грома. Гуми, пораженный молнией, упал возле капитана Худа, к ногам Фокса. От ружья, которое он держал в руках, остался только приклад. Оно мгновенно лишилось всего, что было в нем металлического, — ствола, магазина, курка.

Спутники решили, что он мертв. К счастью, все оказалось в порядке, однако его левая нога, хотя и не задетая молнией, была парализована и не позволяла бедному Гуми сделать ни шагу. Пришлось нести его на руках. Напрасно он просил, чтобы его оставили и вернулись за ним позже. Его спутники на это не согласились и, держа его — один за плечи, другой за ноги, двинулись в глубину темного леса.

В течение двух часов Худ и Фокс блуждали по лесу, колеблясь, останавливаясь, вновь продолжая свой путь наугад, без всяких ориентиров.

По счастью, наконец в порыве ветра они услышали свистки, более громкие, чем даже ружейные выстрелы среди всего этого шума и грохота. То был голос Стального Гиганта.

Через четверть часа все трое появились как раз, когда мы собирались покинуть стоянку. Более чем вовремя!

Между тем, несмотря на то что поезд с большой скоростью бежал по широкой и ровной лесной дороге, пожар не хотел отставать. Опасность становилась все более угрожающей, так как ветер переменился, как это часто случается во время бури. Сначала он дул сбоку, а теперь стал дуть в спину, яростно раздувая пламя пожара, как вентилятор, насыщающий очаг кислородом. Огонь на глазах захватывал все новые пространства. Ветки, охваченные пламенем, и пылающие искры дождем сыпались в середину тучи горячего пепла, вздымающейся в небо, как если бы какой-нибудь кратер выплюнул в воздух вулканические осадки. И, право, трудно найти более подходящий образ для этого пожара, чем сравнение его с потоком лавы, низвергающимся из кратера и пожирающим все на своем пути.