Паровой дом - [47]

Банкс все видел, и не столько видел, сколько чувствовал по обжигающему дыханию, проносившемуся в воздухе.

Скорость увеличили, хотя это и было небезопасно в незнакомой местности. Однако дорога, залитая дождем, была настолько размыта, что машина просто не могла двигаться так быстро, как того хотелось бы инженеру.

В половине двенадцатого раздался новый, еще более ужасный раскат грома, вновь сверкнула молния! Мы невольно вскрикнули. Нам показалось, что Банкса и Сторра — обоих — поразила молния там, в башне, из которой они управляли машиной.

Но эта беда нас миновала. Это слон получил электрический разряд в кончик одного из своих длинных свисающих ушей.

К счастью, этот удар не нанес никакого вреда машине, и было похоже, что Стальной Гигант решил ответить на натиск бури более частыми трубными звуками.

— Ура! — закричал капитан Худ. — Ура! Обычный слон из мяса и костей сразу же рухнул бы. А ты не боишься молний, и ничто не может тебя остановить! Ура, Стальной Гигант, ура!

Еще полчаса поезд удерживал безопасную дистанцию. Боясь наткнуться на какое-нибудь препятствие, Банкс пускал его лишь с той скоростью, какая была необходима, чтобы не догнал огонь.

С веранды мы с полковником Монро видели, как мелькали большие тени, как они прыгали в светящихся отблесках пожара и вспышках молний. Это были наконец-то дикие звери!

Капитан Худ из предосторожности схватил ружье, так как вполне возможно, что испуганные звери могли броситься на поезд в поисках убежища или островка безопасности.

И правда, огромный тигр сделал такую попытку, но, прыгнув, угодил между двумя побегами баньяна. Основной ствол согнулся под натиском бури, а его побеги, как две огромные веревки, задушили зверя.

— Бедное животное! — сказал Фокс.

— Эти звери, — ответил капитан Худ возмущенно, — созданы для того, чтобы их убивали честной пулей из карабина! Да! Бедное животное!

Действительно, капитану Худу сильно не везло. Когда он искал тигров, он их не видел, а когда он их уже не искал, они появлялись перед ним в прыжке, так что он не мог в них стрелять, или же погибали, как мышь между прутьев мышеловки!

В час ночи опасность, как бы велика ни была она до сих пор, возросла еще больше.

Под действием бешеных порывов ветра, что метались во всех направлениях, пожар вырвался вперед, на дорогу, и мы оказались окружены со всех сторон.

Между тем ярость бури уменьшилась, как это случается почти неизменно, когда вихри проносятся над лесом, где деревья мало-помалу гасят их электрическую энергию. Однако если молнии сверкали реже, интервалы между ударами грома увеличивались, а дождь лил с меньшей силой, то ветер продолжал дуть все с тем же невероятным остервенением.

Во что бы то ни стало надо было увеличить скорость поезда — даже с риском наткнуться на какое-нибудь препятствие или заехать в широкий овраг.

Банкс это и проделал с удивительным хладнокровием, не спуская глаз со стекол иллюминаторов и держа руку на регуляторе скорости.

Относительно свободным оставался, похоже, проход между двумя стенами огня. Значит, надо было пройти между ними.

Банкс решительно устремился туда со скоростью шести или семи миль в час.

Я уже подумал, что тут мы и застрянем, особенно когда пришлось преодолевать очень узкое место в этом пекле на расстоянии пятидесяти метров. Колеса поезда скрипели на раскаленных углях, устилавших землю, и удушливая атмосфера гигантского костра обволакивала его весь целиком.

Мы прошли!

Наконец к двум часам ночи при свете редких вспышек молний мы увидели опушку леса. Позади нас развернулась широкая панорама пожара, который, должно быть, не угаснет до тех пор, пока не пожрет необъятный лес весь до последнего баньяна.

Днем поезд встал, гроза в конце концов полностью рассеялась, и можно было на время остановиться и передохнуть.

Нашего слона подвергли тщательному осмотру, оказалось, что у него в нескольких местах было пробито правое ухо и слегка попорчена его железная шкура.

Конечно, при таком ударе молнии любое другое животное не из стали рухнуло бы и никогда не поднялось, а пожар быстро поглотил бы поезд, очутившийся в столь бедственном положении!

В шесть часов утра, после непродолжительного отдыха, мы вновь пустились в путь и в полдень остановились лагерем в окрестностях Реваха.

Глава XIII ПОДВИГ КАПИТАНА ХУДА

Половину дня 5 июня и следующую ночь мы спокойно провели в лагере. После стольких треволнений и опасностей отдых был нам просто необходим.

Теперь перед нами простирались бескрайние равнины, но это уже не было королевство Ауд. Паровой дом все еще бежал по плодородной земле, но ее уже пересекали «нуллахи», или овраги, которые образуют Рогильканд. Барели — столица этого обширного квадрата со сторонами в 155 миль, обильно орошаемого многочисленными притоками реки Хогхры. Тут и там встречаются группы манговых деревьев, перемежающиеся густыми джунглями, которые, однако, обречены на исчезновение перед наступающей цивилизацией.

Эти места были центром восстания после взятия Дели; здесь проходила кампания сэра Колина Кэмпбелла; в этих краях была разбита колонна бригадного генерала Уолпола; тут погиб друг сэра Эдуарда Монро, полковник 93-го шотландского полка, отличившийся при осаде Лакхнау в деле 14 апреля.