Парламентская Фронда: Франция, 1643–1653 - [48]
Белльевр высадился в Англии 4 (14) июля 1646 г. Уже первые его впечатления были самыми пессимистическими. Возможности эффективного посредничества были сразу же пресечены решением английского парламента 22 июля (1 августа), отказавшегося признавать посредником любого иностранного монарха. После этого Белльевру оставалось лишь уехать на север Англии, к королю, дабы всячески склонять его идти на любые уступки. Но Карл оказался непоправимо принципиальным в вопросах церковного устройства. Несмотря на все увещания Мазарини и своей супруги, он так и не согласился на упразднение англиканской церкви и введение пресвитерианства. После того как шотландцы выдали его английскому парламенту, Белльевру осталось лишь играть роль пассивного наблюдателя. Из Англии он вернулся в ноябре 1647 г.
А Дюнкерк французы все-таки взяли 12 октября 1646 г. Внутренние проблемы в Англии оказались слишком сложными, чтобы английский парламент решился помешать в этом Франции, хотя и с неудовольствием наблюдал за падением дружественной корсарской базы.
Не выдерживает критики и мнение Б.Ф. Поршнева о постоянных уступках французской дипломатии на Вестфальском мирном конгрессе, лишь бы поскорее добиться мира. Дело обстояло как раз наоборот: постепенно одну позицию за другой сдавала имперская делегация[288].
Если в сентябре 1645 г. она соглашалась уступить Франции только Три Епископства (Мец, Туль и Верден), уже 100 лет как фактически занятые французами, то в апреле 1646 г. дело дошло до уступки сильных позиций в Эльзасе, а затем и ключевой крепости Брейзах на Рейне.
Конечно, не обошлось и без обычных на переговорах уступок с другой стороны: французская делегация сняла первоначальное требование об аннексии зарейнской области Брейсгау. Но в целом Франция оказалась в явном выигрыше: она не только закрепилась в Эльзасе, но и благодаря приобретению двух прирейнских крепостей, Брейзаха и Филиппсбурга, получила «мосты» для будущих вторжений французских войск в Германию. К тому же Франция стала одним из гарантов внутреннего устройства раздробленной Священной Римской империи, которую Б.Ф. Поршнев для того времени почему-то определяет как «очаг ненасытной внешней агрессивности»[289]. Воздержимся от ненужной критики этого анахронизма.
Недавно концепция Поршнева была подвергнута аргументированной критике в работе Л.И. Ивониной[290]. В целом эта книга, имеющая отчасти популярный характер, является неплохим пособием для интересующихся данной темой.
К сожалению, нам приходится здесь отметить не только достоинства работы, но и допущенную в ней крупную и грубую ошибку, поскольку эта ошибка относится непосредственно к проблеме франко-английских отношений накануне Фронды, а тезис автора выглядит подкрепленным ссылками на источники.
Итак, Л.И. Ивонина утверждает, что в конце 1646 г. в английском порту Гастингс высадилось 5 тыс. французских солдат[291] и что эта акция имела целью предупредить аналогичный испанский десант (?!). Странным образом автор совсем не интересуется дальнейшей судьбой этого отряда (пошли на Лондон? закрепились в Гастингсе? тихо уплыли обратно? и как реагировал на этот акт прямой интервенции английский парламент?). Разумеется, столь бессмысленной акции не было, «потому что не могло быть никогда».
Однако разберемся с источниками. Первая отсылка — на письмо Мазарини французскому представителю на Вестфальском конгрессе герцогу Лонгвилю еще от 14 октября 1645 г.[292] Здесь упоминается о предложении герцога Буйона (сам он, находясь в оппозиции к правительству, живет в Риме), который обещает английской королеве набрать за свой счет для Карла I 4 тыс. солдат. Таким образом, речь идет о частной инициативе одного из лидеров аристократической оппозиции. Мазарини эта идея совсем не нравится: он подозревает, что она инспирирована испанцами, дабы под этим благовидным предлогом выманить из Франции солдат, которые могли бы ей самой пригодиться.
Вторая отсылка — на письмо Мазарини Белльевру от 31 марта 1647 г.[293] Оно совсем не понято нашим автором. Здесь действительно идет речь о борьбе с происками испанцев, но не при вводе солдат в Англию, а при выводе их оттуда, т. е. при наборе в свои собственные армии солдат, освободившихся после окончания гражданской войны.
Мазарини жалуется, что сторонники испанцев внушают английскому парламенту антифранцузские настроения, «дабы помешать нам усилить наши армии путем наборов, которые мы пытаемся производить в Шотландии и Ирландии». Французское правительство действительно обращалось к английскому парламенту с просьбами о разрешении таких наборов. Ведь после разгрома роялистских армий остались без работы многие их солдаты, и спор был о том, кто из воюющих стран их перекупит.
Кстати, так же обстояло дело и с немецкими ландскнехтами, остававшимися без заработка по мере свертывания войны в Германии, и Мазарини постоянно нуждался в деньгах, чтобы купить этих наемников раньше, чем это сделают испанцы. Только общий мир мог освободить Францию от ее финансового бремени.
