Парламентская Фронда: Франция, 1643–1653 - [167]
Фронда завершилась поражением парламента. Следствием этого поражения стало то, что уже после окончания войны перевес административных методов управления был закреплен стараниями Кольбера в нормальных, мирных условиях. Людовик XIV, отнюдь не стремясь упразднить право верховных судов на ремонстрации, утвердил жесткие правила их представления, лишив судей возможности саботировать публикацию королевских актов. Правда, эта реформа не пережила короля: сразу после его смерти была восстановлена старая процедурная неопределенность. Борьба между правительством и верховными судами возобновится в XVIII в., принимая очень острые формы.
Все же в результате Фронды судейская элита кое-чего добилась и для себя, и для общества. Для себя: никогда уже поборы с оффисье не будут достигать таких размеров, как при Ришелье, «казуальные сборы» стали составлять достаточно скромную долю государственных доходов. Для общества: исчезла широко практиковавшаяся кардиналом-диктатором практика чрезвычайных судебных трибуналов — правительство по- прежнему постоянно применяло административные аресты на неопределенный срок, но право проведения процессов осталось только за регулярными судами.
Но одно было утрачено навсегда: доверие общества к способностям парламента проводить коренные государственные реформы. Уже в конце правления Людовика XIV авторы реформационных проектов (Сен-Симон, Фенелон) делали ставку не на парламент, а на преобразованные Генеральные Штаты. Когда Людовик XV разогнал верховные суды и уничтожил продажность высших судейских должностей (еще одна реформа, не пережившая своего автора), подавляющее большинство просветителей (кроме умудренного годами Вольтера) сочувствовало судьям, но только как жертвам деспотизма, никаких надежд на прогрессивные реформы с ними, гонителями «Энциклопедии», не связывали. Общество стояло перед выбором: просвещенный абсолютизм или власть народного представительства, альтернативного «парламентского» пути уже не было. Старые парламенты умрут в один год с абсолютной монархией, после падения Бастилии они по манию Учредительного собрания сойдут со сцены тихо и незаметно.
Résumé
Les historiens ont contracté l'habitude de considérer l'histoire administrative de la France comme un processus multiséculaire de l'affermissement du pouvoir central. Vue de ce point, la Fronde Parlementaire ne serait qu'un phénomène rétrograde et réactionnaire, Et cependant, il faut tenir compte de l'existence d'un autre processus, aussi contradictoire que complémentaire à l'égard du premier celui qui signifiait la croissance du respect des normes juridiques el du prestige de l'appareil judiciaire. Les deux processus se développaient parallèlement jusqu'au temps de Richelieu quand ils entrèrent en collision, et ce choc pénible, ce fut la Fronde Parlementaire.
Avant ce temps, les officiers de justice ne croyaient pas dangereuse la croissance du rôle des méthodes administratives dans h système gouvernemental. Mais sous le grand cardinal, à cause surtou de la Guerre de Trente Ans, la prépondérance de ces méthodes con traires aux méthodes régulières et traditionnelles devint trop visible et l'appareil judiciaire se mit à l'état de l'opposition permanente.
La Fronde fut inattendue. L'année de son commencement, le Ы n était pas cher, et les provinces étaient assez tranquilles. Et quan< même, elle commença, cette explosion brusque du mécontentemen du peuple fatigué à porter l'immense faix des impôts, cette grève dé clenchée sur un signal venu de Paris.
Le gouvernement de Mazarin fit assez de fautes dont la plu grave fut le refus, en janvier 1648, de conclure la paix, très avan tageuse, avec l'Espagne alors occupée de la lutte contre la révolutio napolitaine. En avril, après la chute de Naples, l'occasion fut man quée, et les ministres s'avérèrent incapables de finir la guerre. Dan cette situation de crise de confiance, un mouvement imprudent suff pour que l'effondrement commençât.
La position idéologique du padement était fondée sur le principe de la souveraineté une et indivisible, appartenant toute entière au roi. Les parlementaires ne pouvaient pas prêcher la légitimité de sa lutte ouverte contre la volonté du monarque. Mais ils croyaient aussi que le pouvoir du roi et celui du parlement étaient deux formes inséparables de cette même souveraineté, et ils interprétaient en leur faveur des questions litigieuses concernant la délimitation des deux pouvoirs. D'ailleurs, les juges étaient bien loin d'être unis.
Le rôle du défenseur du peuple assumé par le parlement s'appuyant sur les sympathies populaires permit aux parlementaires radicaux de proposer des mésures allant au delà des bornes de la légalité traditionnelle. Parmi telles «percées» idéologiques, on peut nommer l'appropriation par les juges souverains, réunis dans la Chambre de Saint-Louis, du droit de l'initiative législative (auparavant, ils ne pouvaient que vérifier les actes proposés par le gouvernement), et la grande Déclaration royale du 22 octobre 1648 composée du commencement jusqu'à la fin par le parlement seul, sans permettre aux ministres d'y porter aucun amendement. Malgré le respect des droits des collègues provinciaux, le Parlement de Paris formula une nouvelle doctrine en se déclarant «source et matrice» des autres parlements et, en ce sens, le Parlement de toute la France. L'intérêt pris par les parlementaires au problème du chiffre de la taille signifiait un attentat potentiel au droit fondamental de l'absolutisme, celui de fixer ce chiffre à volonté.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.