Париж — веселый город. Мальчик и небо. Конец фильма - [24]
— Файт, — сказала я вдруг, — я тебя ужасно люблю.
— Я тебя тоже, — ответил Файт. — Поэтому ты должна мне пообещать, что завтра же пойдешь в советское полпредство, устроишь все дела и скоро уедешь.
Мы молча доели салат с сухой булкой и ушли.
Я завтракала у Дайны. Мы стряпали что-то на скорую руку, ели, не отходя от плиты. После завтрака Дайна садилась за машину, напевая английские песенки. Я шла в зеленую с золотом гостиную и ложилась на диван. Я мало читала, не интересовалась даже газетами. Убийство на рю де Лапп? Крах банкира? Кризис продолжается? Еще один Горгулов? Каждый день газеты рассказывали об одном и том же.
На другой день после моей беседы с Файтом о живописи, лежа на диване в зеленой с золотом гостиной, я обдумывала положение.
Вдруг мне показалось, что мне и вправду следует уехать, что мне даже хочется уехать, что мне не жалко оставить Париж. Я стала себя уговаривать: «Столица мира…» Это не действовало. Файт сумел меня разубедить. «А друзья?» Но Анжело уже уехал. Колетт совсем заглохла. Я мало вижу Эдди. Файт же — самый странный человек на свете. Значит, одна Дайна. Но стоит ли из-за одной Дайны?
В это время в комнату вошел Горелов. Мне вдруг страшно захотелось, чтоб кто-нибудь отговорил меня уехать, чтоб мне сказали: «Это сумасшествие! Это идиотство!» Я захотела себя перехитрить.
— Простите! — сказал Горелов.
— Погодите, — сказала я, вскакивая с дивана. — Мне нужно вам что-то сказать.
— Мне? — удивился Горелов.
— Вам, — сказала я, подходя к нему вплотную. — Знаете что? Я уезжаю в Советский Союз.
Василий Алексеевич Горелов родился в 1890 году в красивом подмосковном имении. Был дом с колоннами, парк и пруд с карасями, оранжерея. Вокруг был сосновый лес. На опушке стояла деревянная церковь с голубыми куполами в звездочку. Зимой церковь покрывал снежок. Сосны потрескивали от холода. Маменька, молоденькая и грустная, брала маленького Васю за ручку и вела в снежную церковку. Уютно горела лампадка, улыбался бородатый бог. Летом было много земляники и колокольчиков. Маменька садилась за рояль, играла вальсы Шопена. К папеньке приезжали соседи, начинался вист.
Потом Васю отдали в гимназию. Он хорошо учился, много читал. В двадцать четыре года, по окончании университета, Василий Алексеевич приехал впервые в Париж. Из Парижа он поехал в Лондон, потом в Рим.
«Дорогая маменька! — писал Василий Алексеевич. — Европа богата, культурна, ослепительна, но не могу без слез вспомнить нашу Гореловку, церковь, лес. Очень скучаю на чужбине. Скоро вернусь. Привет мой сердечный моей сестрице Вере Владимировне!»
Папеньки уже не было в живых. Вера Владимировна была двоюродная сестра Василия Алексеевича, скромная девушка с косой. Вернувшись из Европы, Василий Алексеевич женился на Вере.
На войну Василия Алексеевича не взяли из-за близорукости. В Гореловке было тихо. Верочка и маменька молились за солдатиков. Василий Алексеевич читал газеты, увлекался Керенским, но все же предпочитал, чтоб ничто не менялось: «Триста лет жили при Романовых, проживем и еще столько же».
И вдруг пришли большевики.
Того, что пришлось покинуть Гореловку, маменька не перенесла. Вера и Василий Алексеевич уехали на юг, в Одессу. Они попали на битком набитый французский пароход и, стоя на палубе, доехали до Константинополя. В Константинополе Вера Владимировна заболела холерой и умерла. Василий Алексеевич переехал в Париж. Годы шли. А Василию Алексеевичу все казалось, что он совсем недавно приехал в Париж, что большевики совсем недавно захватили власть, что все скоро кончится и Василий Алексеевич вернется в Гореловку.
В 1927 году Горелову повезло. Он выиграл десять тысяч франков. Его фотографии помещали в газетах, о нем писали, его интервьюировали. К тому времени Василий Алексеевич решил, что большевики что-то плотно засели в России и, пожалуй, не на что рассчитывать. Тогда ему захотелось разбогатеть в Париже. Его мечтой было — выстроить под Парижем дом, точь-в-точь гореловский, вырыть пруд, разбить сад.
— Вложите ваши деньги в дело, — сказал Рубинштейн.
— В какое дело? — спросил Горелов: он понятия не имел о делах.
— В мое, — сказал Рубинштейн.
Горелов обрадовался. Дело лопнуло.
Теперь Горелов жил неизвестно как, обедая у Рубинштейнов, мечтая о России и оплакивая Веру и маменьку.
— Я уезжаю в Москву, — повторила я удивленному Горелову.
Горелов молчал.
— Что это — у вас, Дайна, новая пудреница?
В полуоткрытой сумочке Дайны, лежавшей на столе, блестело что-то металлическое. Дайна слегка покраснела.
— Да нет, не пудреница; так, память о Максе.
— О каком Максе?
— Был такой Макс, офицер.
Дайна вынула из сумочки крохотный серебряный револьвер и ткнула его в чемодан с бельем.
— Пустяки!..
Я помогала ей собирать оборки для маково-красного платья странной женщины с крестом на лбу. Все двери и окна огромной квартиры были открыты, и все же дышать было нечем, сквозняк не помогал.
— Да, — сказала Дайна. — Я сегодня случайно встретила Эдварда Уолтера. И знаете что? Он и его приятель Дэй придут сегодня вечером сюда. Они принесут шампанского и закусок. Повеселимся.
Я удивилась.
— Это не опасно, Дайна? А если консьержка или Горелов расскажут Рубинштейнам, что мы здесь кутили, выйдет неудобно.
Кит Ноэль Эмерсон (англ. Keith Noel Emerson) (2 ноября 1944 — 11 марта 2016) — британский клавишник и композитор. Наряду с Джоном Лордом и Риком Уэйкманом признан одним из лучших клавишников в истории рок-музыки. От The Nice до Emerson, Lake & Palmer — откровенная история человека, изменившего саунд рок–н–ролла.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.