Париж в настоящем времени - [139]

Во Франции много скрытых дворов. Можно сказать, что вся страна и ее культура – это форма архитектуры, оберегающая частную жизнь. Почти все ее большие здания огораживают собой внутренний садик, столь же хрупкий, сколь крепки каменные стены, его окружившие. Жюль обнаружил этот садик случайно, побывав здесь поздно вечером, когда перебравший владелец бара упал на улице и в кровь разбил себе нос. Жюль подобрал его и привел домой, поначалу не поверив, что старик назвал ему верный адрес. А потом тридцать лет подряд он регулярно приходил сюда, частенько вместе с Жаклин и Катрин, которая играла в одиночестве на краю фонтана.

И уже без них он приходил сюда посидеть в саду с газетой и наслаждался. Теперь он снова вернулся сюда и благодаря прекрасному заплыву чувствовал могучее желание отведать пару бриошей, пару круассанов и чашку обжигающего шоколада с монбланом из взбитых сливок, возвышающимся над чашкой. В последний раз он мог насладиться всем этим, поскольку на завтра обещали ослепительное солнце и температуру воздуха выше тридцати пяти градусов. Завтра он будет бежать до тех пор, пока в ходе долгожданной битвы не подчинит себе время, вернувшись к незавершенному делу 1944 года.

Но сегодня было холодно, и, несмотря на дымящийся шоколад, он слегка продрог, пока ел и пытался читать про бурение газовых скважин в восточном Средиземноморье. Евреи нашли там шельфовый газ и нефть. Турки будут пытаться отобрать это все у них. Сирийцы тоже. Ливанцы подадут на них в суд. Хезболла попытается эти месторождения взорвать. Такая нежданная удача, и битва насмерть, чтобы удержать ее.

На тускнеющей периферии зрения он уловил поверх газеты нечто и опустил газетный лист, чтобы вглядеться как следует. Какая-то женщина обходила периметр площади, всматриваясь в номера ее немногочисленных домов, словно что-то искала. Походка выдавала ее раздражение: чуть пройдет, остановится и снова двинется недовольным шагом. Жюль затаил дыхание и глупо, по-голубиному, слегка вытянул голову вперед, потому что это была Амина.

Вдруг он вскочил и ринулся к ней, на бегу уже соображая, что сейчас придется извиняться перед незнакомкой. И в детстве, и гораздо позднее его частенько так и подмывало броситься навстречу чужим людям, потому что он принимал их за отца с матерью или за Жаклин. Но ему всегда удавалось вовремя осадить себя. Он смотрел на часы, щелкал пальцами и поворачивал обратно. И все же еще полчаса после этого он приходил в себя от потрясения – ведь он увидел их, ни капли не постаревших! Но ему не пришлось, подбежав к этой женщине, щелкать пальцами, притворяться, что он смотрит на часы, или разворачиваться, потому что это на самом деле была Амина.

Когда она присоединилась к нему за столиком, одним махом удвоив число посетителей старика, то ей показалось, что Жюль что-то заподозрил.

– Я вас не выслеживала, если вы так подумали, – сказала она. Это ее позабавило.

– Конечно нет. Я так не думал.

– И правда, кажется весьма маловероятным, чтобы на весь Париж и окрестности нашлось именно это укромное местечко, где мы встретились в одно и то же время, но я ходила к агенту недвижимости тут… – она покрутила пальцем левой руки, будто что-то помешивая, – за углом. И он сказал, что есть подходящее жилье в Пассаже Ливри или, вернее, позади него.

– Вы переезжаете сюда?

– Да, надеюсь, что да. А вы здесь живете?

– Да, прожил большую часть своей жизни – здесь, в Сен-Жермен-ан-Ле. Но завтра я его покидаю.

– И куда же вы отправитесь?

Вместо того чтобы ответить, он сделал глоток шоколада и смягчил отсутствие ответа выражением лица – сосредоточенность, улыбка уголками губ, слегка прищуренный взгляд – этакий безмолвный комплимент собеседнице.

– Кажется, я рассказывала, что вернулась из Америки, – сказала она. – Я хочу поселиться здесь из-за садов, леса, покоя, благоустроенности. Едва сойдя с поезда, я прямо чувствую, как у меня снижается давление. Я хочу найти тихое место, которое я смогу сделать красивым, желательно с хорошим видом из окна. Полагаю, агент послал меня сюда потому, что если на этой маленькой площади действительно есть подходящая квартира, то окна ее выходят на саму площадь, а здесь действительно тихо. Но я бы предпочла видеть Париж. Мой опыт, и по части недвижимости, и в прочих вещах, подсказывает, что если усердно искать, то непременно найдешь что-нибудь действительно стоящее.

– Это неожиданные перемены?

– Да. Шесть месяцев назад мы с мужем жили в Стэнфорде. Мы жили несколько замкнуто, но у нас были друзья, мы вечно были заняты. Теперь, оглядываясь назад, я начинаю думать, что ничего хорошего в этом не было, но по крайней мере первые четырнадцать лет я думала, что счастлива, пусть эта жизнь и напоминала, как нынче принято говорить, жизнь в виртуальной реальности. Слово «виртуальный» неверно используют. Ведь по-английски «virtual» – значит «настоящий, но таким не кажущийся», а его применяют в значении «ненастоящий, но кажущийся настоящим».

– И что же дальше?

– Моему мужу, который, в отличие от вас, потерял большую часть своей шевелюры и порядком раздобрел… вздумалось написать книгу. Вместе с одной из своих аспиранток.