Парикмахерия - [36]

Спокойно, Ванюха, спокойно. Они — идеалисты-спиритисты. В смысле: лезут в прошлое за идеалом духа. Или — за духом идеала. А ты не лез, ты вляпался. Так что ты — вляпист-пессимист.

«Оптимист: — Как бы то ни было, но мы живём в лучшем из миров!

Пессимист: — Вот это-то меня и пугает».

Однако уныние — смертный грех. Ну-ка найдём во всём этом… дерьме что-нибудь хорошее. Мда… А вот и есть: ты же, Ванюша, специалист по сложным системам. Ты же и банковские «крыши» раскалывал. Конечно, «ломать — не строить, душа не болит». Но ведь избяная крыша попроще-то «крыш» у российских банков. Осилишь.

Если стропила — круглые жерди, а обрешётка — то же круглые или полукруглые меньшего диаметра, то, вроде бы, вентиляция получится нормальная. А в миллиметрах? Ну, я об этом уже погрустил. Подкровельной теплоизоляции у меня нет, и такового же кондесата — не будет. Куча проблем отпадает — просто по бедности.

А чем соединять? «При монтаже деревянной кровли обычно используют медные или оцинкованные гвозди, гвозди из высококачественной стали с желобчатым и винтовым стволом, а также оцинкованные саморезы для дерева».

Всё, приехали. Гвоздей, саморезов и прочего у меня тут… Одно слово — «Святая Русь» — какие оцинкованные саморезы? Здешние гвозди — штучное изделие с запредельной ценой и таким же, но в другую сторону, качеством.

А «незащищённые гвозди ржавеют и подвергают гниению поверхность древесины». Вот про эту опасность на «Святой Руси» можно просто забыть. Много здесь проблем, но чтоб крестьянская изба гнила от неоцинкованного гвоздя — господь уберёг.

«Каждая дощечка крепится двумя гвоздями, которые вбиваются на расстоянии 2 см от кромки. Отступ от нижней фаски — примерно 2/3 общей длины дощечки, в таком случае головки гвоздей перекрываются в последующем двумя слоями древесины и защищаются от атмосферного воздействия. В то же время нижняя часть «черепицы» остаётся свободной для расширения и высыхания.

В зависимости от процента влажности шиндель должен быть уложен с припуском на расширение от 1 до 5 мм. Мокрый шиндель может укладываться достаточно плотно, в то время как при очень сухой древесине надо обязательно соблюдать соответствующие припуски на расширение. Смещение стыков шинделя между соседними рядами должно составлять не менее 3 см, а через ряд — не менее 2 см».

По смещению, отступу — понятно. Чем прибивать? Ладно, об этом позже. Водичку куда сливать будем?

«Наиболее распространённым решением водосточной системы для деревянных кровель является применение стандартных водостоков из меди. Они красиво сочетаются с древесиной, но стоят гораздо дешевле, чем оригинальные водостоки из древесины. Деревянные трубы для систем отвода воды выдалбливаются вручную и выполняются только на заказ».

Что «правда» в моей России, то совсем не обязательно «правда» в «Святой Руси». Только деревянные трубы и будут. Именно ручные и именно на заказ. Поскольку других в здешней природе просто не наблюдается.

Ещё — «угол между направлением годовых колец на торце «черепицы» и плоскостью крыши должен быть больше 30 градусов. Тогда дощечку при высыхании «ведёт» правильно, края доски изогнутся таким образом, что влага будет стекать к краю кровли, не попадая в подкровельное пространство. Для отвода воды на поверхности, в центре, прорезается ложбинка — так называемая ложка».

Стоп. Это я что-то другое на «свалке» подцепил: «ложка» — это для тёса. Там доска идёт на всю длину склона крыши. А «черепичка» укладывается в шахматном порядке — «ложки» нет.

Интересно, а как же все другие попаданцы? Или нужно в этом разбираться, тогда — почему не пишут? Насчёт «направления годовых колец на торце». Или жить в сырости. Тогда почему не пишут про постоянные простуды и чирии в разных местах? Или стесняются? Вот Владимир Семёнович прямо поёт:

«Да в неудобном месте чирей вылез —

Пора пахать, а тут — ни сесть, ни встать».

Гению не стыдно, а они жмутся. «Тургеневские барышни» всех гендерных ориентаций. Только фурункулу всё равно — кто какой секс предпочитает. А лечение этой гадости в полевых условиях… А какие ещё здесь, на «Святой Руси», имеются условия? А в моей прошлой жизни?

Берутся две пол-литры водки советской. Марка и цена — несущественны. Первая заливается в болящего, половина второй — в лечащего. Болящий привязывается к кровати операционным полем кверху. Когда у обоих приживётся, лечащий индивидуум берёт хорошо наточенный ножик, можно — плотницкий топор, и наносит резкий секущий удар параллельно оперируемой поверхности. Срубает нафиг верхушку этой мерзости. Тут, понятно, фонтаном кровь, гной и комментарии болезного. Как было выше указано — привязанного и крепко. Потом всё не-до-вылившееся выковыривается, выдавливается, протирается насухо. Снаружи и изнутри. Можно — ватой. Лучше из аптечки, а не из ватника. И тут приходит очередь оставшегося. Имеется в виду — оставшегося в бутылке. Оно последовательно, в три приёма, заливается в открытую рану. С тщательным протиранием и выветриванием между заливками. Сам понимаю — жалко. Тратить продукт на эти цели… Но здоровье боевого товарища — дороже. Наконец дырка забивается чем-нибудь бактерицидным, типа ниток из подгоревшего на костре полотенца, и заматываются. Усталые, но довольные «начирийковшиеся» участники лечебного процесса отправляются спать. Утром, проспавшиеся среди выживших, получают новую путёвку в жизнь. Трудовую.