Para Bellum - [46]

— Вторая пачка материалов — чисто во­енного характера. Один из работников на­шего генштаба совершил инспекционную поездку на восточную границу. Он прове­рял состояние подготовки наших войск к активным действиям.

— Фюрер желает разделаться с поль­ским коридором и проглотить Данциг?

Рой долго молчал, плотно сжав губы.

— Мне очень печально слышать такие слова, граф. Фюрер планирует большую войну, мировую. Ликвидацию коридора и лишение Данцига статуса вольного города нельзя рассматривать как самоцель. Это лишь мелочи в общей картине. Из моих до­кументов вы узнаете, что Геринг навязал Беку договор о вечном мире — только для того, чтобы оторвать Польшу от Франции...

И он опять поджал губы.

— Когда я вас теперь увижу? — спро­сил Гай.

— Не раньше чем через месяц. Я не могу часто отлучаться из Берлина. Встре­тимся здесь, в такое же время, двадцатого февраля. Согласны?

— Разумеется! Вы идите первым. Всего наилучшего и еще раз благодарю за дове­рие.

С достоинством поклонившись и взяв газеты, принесенные Гаем, владелец золо­того портсигара с монограммой «Е.О.», вы­ступающий под псевдонимом «Ялмар Рой», покинул кафе.

Когда Гай вернулся из Штеттина в Берлин и через Иштвана хотел вызвать Фрица на встречу, оказалось, что тот куда-то уехал и будет не раньше как через десять дней.

Первой мыслью и желанием было — не­медленно увидеть Маргариту, но Ганс ска­зал, что она уже далеко, в Пруссии. Док­тор Пауль отправил ее вместе с Луизой Шмидт в Раушен, под Кенигсберг, где жили его престарелые родители. Состояние ее за четыре послеоперационных дня на­столько улучшилось, что доктор предпочел небольшой риск, связанный с путешестви­ем: оставлять раненую в Берлине было опасно, так как гестаповцы начали плано­мерные и более тщательные поиски во всех клиниках и больницах.

Дорис продолжала злиться на него за две подряд неожиданные отлучки, но он не очень по этому поводу беспокоился. Пусть позлится — это полезно. Они разговаривали только по телефону. Гая устраивала вре­менная размолвка — больше свободы.

Чтобы не терять времени даром, он ре­шил заняться поподробнее Ялмаром Роем. Ему удалось незаметно проводить Роя от штеттинского «Крестоносца» до привок­зальной площади в Берлине — они ехали в одном поезде. Дальше Гай следить не стал: Рой часто оглядывался и мог его заметить. Но он отлично запомнил, как выглядит герб на портсигаре, и, посидев два часа в пуб­личной библиотеке над гербовником, уста­новил, что Рой — это барон Эрих фон Остенфельзен, полковник генерального шта­ба. Таким естественным образом был рас­крыт псевдоним и получена отправная точ­ка для биографических и семейно-бытовых изысканий.

Подключив Ганса, Гай смог получить портреты барона и его жены, снимки их машины и особняка во всех ракурсах — для этого Гансу понадобилось целую неделю поработать бродячим фотографом, каких немало было на берлинских улицах во все времена года. Он запечатлел также не­сколько гостей четы фон Остенфельзен. Судя по их количеству и сорту, супруги вели образ жизни не то чтобы замкнутый, но строго выдержанный по регламенту и стилю: их дом посещали только солидные мужчины, без женщин, и всегда в опреде­ленные часы.

Гай установил, что баронесса, красивая и еще довольно свежая женщина лет сорока, которую звали Изольдой, имеет какие-то де­ла с берлинской конторой Дрезденского коммерческого банка. В тот же день он пришел на прием к управляющему и, уже имея опыт по этой части, попросил при­нять его в качестве внештатного юрискон­сульта. Он не ищет заработка, ему необхо­дима только практика, и он даже сам готов платить банку за возможность поучить­ся у его высокопрофессионального штат­ного состава клерков. Управляющий отнес­ся к стремлению голландского графа, име­ющего германский диплом доктора прав, с большим пониманием. Он тут же вызвал к себе заведующего отделом текущих опе­раций и поручил графа его заботам...

Тому, кто не ждет у моря погоды, всег­да везет.

Утром следующего дня, когда граф явился в банк, чтобы начать стажировку, заведующий отделом усадил его напротив себя за стол в небольшом зале, где про­изводились текущие операции, и сказал очень доброжелательно, но со снисхожде­нием:

— Ваш диплом получен довольно давно, опыта у вас пока нет, и доверить вам кля­узные дела, где спор идет о миллионах, мы не можем, не обижайтесь. Поэтому, учитывая ваши манеры, наружность и титул, я доверяю вам ведение дел обширной кли­ентуры из числа нашей знати. Здесь тре­буются такт и дипломатические способно­сти. Суммы будут небольшие, но от вас потребуется умение обходить подводные камни. — Он взглянул в сторону двери и чуть понизил голос: — Да вот идет баро­несса фон Остенфельзен, дама, легкомыс­ленная до крайности. У нее на счету оста­лась какая-то мелочь, но если ей потре­буется больше, чем есть, вы не спорьте и выдайте требующуюся сумму. После мы с вами обсудим, до какого предела банк может предоставлять кредит, сообразуясь с гарантиями данного клиента.

Он встал навстречу подошедшей баро­нессе и поклонился. Баронесса, опустив­шись в кресло, произнесла не без смуще­ния:

— Господа, я полагаю, трем мужчинам женщина обязана отвечать искренне и че­стно: священнику, врачу и банкиру.