Папство и Русь в X–XV веках - [73]
Папа руководствовался вовсе не соображениями гуманности и сострадания к жертвам разбойничьего сговора прибалтийских феодалов. Дело обстояло проще: насилия, чинимые немецкими рыцарями, привели местное население в состояние такой возбужденности, вызвали такое негодование, что это стало угрожать самым основам немецко-католического господства в Прибалтике. Папа сам картинно описывает разгул орденских братьев, «не знающих пощады ни к полу, ни к возрасту, творящих беззакония и доводящих многих до того, что они возвращаются к язычеству», не желая вследствие обид и притеснений, чинимых орденом, оставаться в христианской вере. «Они, — заявляет папа в своей булле от 23 февраля 1318 г., — страдают больше от безбожия христиан, чем от враждебности язычников».[482] Нужно ли более убедительное свидетельство того, что представляло собой господство крестоносцев в Прибалтике?
Бесчинства ордена терроризировали и саму церковь. Этим и объясняется столь энергичное вмешательство папы в эти дела. Под угрозой лишения всех постов и имуществ, а в случае дальнейшего неповиновения — под страхом отлучения от церкви, папа потребовал от ордена немедленного прекращения беззаконий, возвращения всего того, что было самочинно захвачено, недопущения чего бы то ни было подобного в будущем и явки его представителей к папскому престолу для ответа на предъявленные обвинения.[483]
Однако борьба с орденом была делом непростым. Он имел, по-видимому, сильных и авторитетных заступников и в папской курии. Действуя сначала методом затяжек и проволочек, представители ордена через некоторое время перешли от обороны к нападению и летом следующего, 1319 г., представили папе длинный список тяжких обвинений по адресу рижской церкви, не прекращающей, мол, «свои незаконные посягательства» на имущество ордена. Этим ходом орден добился превращения угрожавшего ему чрезвычайного процесса в обычную бюрократическую тяжбу, одну из тех, вести которые папские куриалы были непревзойденными мастерами. В особых буллах, изданных по этому случаю, папа назначил до десятка расследователей и судей, привлекая архиепископов и епископов изо всех стран Европы.[484]
Все эти действия, предпринятые Иоанном XXII сначала с большой горячностью, вскоре, под давлением скрытых сил, пущенных в ход орденом, были основательно заторможены, никаких результатов не дали и общее положение вещей в Прибалтике не изменили. Во всяком случае, с 1321 г. обострилась борьба между орденом и архиепископом рижским Фридрихом фон Пернштейном. Архиепископ выступает в интересах города, и горожане предпринимают энергичные меры, чтобы защитить себя от насилий, творимых орденом. Разгоревшаяся борьба вышла за рамки прежних стычек и вскоре приняла характер открытой войны. Архиепископ вступает в союз и с литовцами, которые не меньше рижан страдали от постоянных злодеяний немецких рыцарей.
Как ни далека была от Рима арена, где разыгрывались эти события, в папской курии не упускали их из виду и следили за всякой возможностью использовать их в своих целях. Такая возможность, как казалось папским дипломатам, представилась на рубеже первой и второй четверти XIV в.
Глава II.
Папство и Литовско-Русское государство при Гедимине
Воспользовавшись ослаблением политической силы ряда русских феодальных княжеств в результате их борьбы друг с другом, литовский князь Гедимин (1316–1341 гг.) широко развернул свою агрессию на восток. Наступление Литвы и захват ею ряда русских областей облегчались тем, что отдельные русские князья в своих феодальных междоусобицах сами обращались за помощью к литовскому князю. Постепенно под литовское господство подпали территории Белоруссии и часть украинских земель. Вслед за присоединением еще в начале XIV в. Полоцка и Полоцкой земли, литовские феодалы захватили при Гедимине Минск и Витебск и, овладев Турово-Пинским княжеством, дошли до границ Киевской и Чернигово-Северской земли, достигнув левобережья Днепра.[485] Захватив эти исконно русские земли, Гедимин стал называть себя «королем Литвы и Руси» и принял активное участие в феодальных междоусобиях русских князей, поддерживая Тверь против Москвы, Псков против Новгорода.
Расширение Литовского государства и усиление великокняжеской власти в Литве было связано и с тем, что в росте могущества Литвы местные феодалы рассчитывали найти опору для борьбы с татарами, а еще больше — с немецкими рыцарями, не перестававшими угрожать своими захватническими действиями. Орден не был уже способен к ведению больших войн на востоке, к совершению дальних походов, но он не прекращал постоянных нападений, частичных захватов отдельных городов или земель, особенно близлежащих. Эти набеги повторялись все чаще.
