Папство и Русь в X–XV веках - [53]

Тем кончилась разбившаяся о народное сопротивление первая попытка церковной унии на Украине, вернее — насильственного введения католического культа с помощью венгерского оружия.[356] Высокая активность народных масс, проявившаяся в изгнании венгров и в решительном отказе от католической веры, напугала реакционную боярскую верхушку, и она решительно выступила против политики Мстислава, в известной степени опиравшегося на городское население. Бояре заставили князя изменить политический курс и вступить в соглашение с венграми. По этому соглашению Мстислав отдавал свою дочь за сына венгерского короля Андрея II и назначал ей в приданое галицкую землю. Это означало уступку исконных русских областей венграм и создание плацдарма для еще более широкой католической экспансии на Руси.

В новом обращении папы Григория IX («Quia Christi vicarii») к одному из русских князей, датированном 18 июля 1231 г.,[357] папа ссылается на якобы дошедшее до него известие о готовности князя «оказать почтение и повиновение апостольскому престолу». Высказав свою радость по этому поводу, папа убеждает князя принять католичество, не скупясь при этом на щедрые обещания. Он пишет: «…так как мы были извещены епископом прусским, что ты, христианский государь, но придерживаешься греческих и русских обрядов и культа, как их придерживаются и другие в царстве твоем, и что ты возжелал оказать почтение и повиновение апостольскому престолу и. нам, мы, искренне желая спасения твоей души и всякого тебе успеха, благополучия и чести, молим и увещеваем в господе твою светлость…, чтобы ты благочестиво принял и соблюдал культ и обряды латинских христиан, подчинив себя и все твое царство, из любви к Христу, сладостной власти римской церкви, матери всех верных, которая предполагает иметь тебя в церкви божией как великого государя и любить как избранного сына».

По общему тону послание Григория IX заметно отличается от прежних папских посланий на Русь. Здесь нет обычных угроз и подчеркнутого пренебрежения к исповедуемому русскими православию. Можно думать, что смягченная форма обращения была результатом неудач экспансионистской политики папства.

С 20-х годов XIII в. папство широко использовало для католической пропаганды «нищенствующие» монашеские ордена, особенно орден братьев-проповедников (доминиканцев), утвержденный папой Гонорием III в 1216 г. Основным содержанием пропаганды доминиканцев была идея римских пап, особенно Иннокентия III, об универсальной теократии (папское миродержавие) и о приведении всех народов под власть папы римского. Появляются первые группы доминиканских монахов и в южной Руси. Одной из них удалось получить согласие князя Владимира Рюриковича на постройку близ Киева монастыря Девы Марии (Богородицкий). Это была, по-видимому, очень активная миссионерская община, во главе которой стоял Яцек (Гиацинт) Одровонж. Спутниками его были некий Бернард и Иаков-Римлянин, посвященные Григорием IX в сан «епископа русских» с примечательной оговоркой: «без постоянной кафедры».[358] Доминиканцы появились в Киеве в 1222–1224 гг. Католическая пропаганда сделала Яцека легендарным героем миссионерских «подвигов», в рассказах о которых микроскопические зерна исторической правды тонут в море пустых и нелепых вымыслов.

Заслугой Одровонжа католические авторы считают якобы успешность его миссионерства на Руси; рассказывают, что во время своего четырехлетнего пребывания в Киеве он будто успел обратить в католичество множество православных и пользовался расположением киевского князя.[359] Известно, однако, что в 1233 г. киевский князь Владимир Рюрикович выгнал доминиканцев вместе с их приором из Киева как папских агентов, пытавшихся вести враждебную князю и церкви деятельность.[360] Об этом рассказывает польский историк Длугош.[361] Очевидно, что от такой расправы, которую князь счел необходимой в отношении доминиканской братии, далеко до «милостей и расположения», о которых пишут другие католические авторы.

Католическая церковь создала из Одровонжа «апостола Руси», приписала ему множество самых невероятных чудес и наконец объявила его «святым». Этим церковь не столько отметила успехи его «деятельности», так как они были, очевидно, не слишком велики, сколько подчеркнула трудности, с которыми папским «миссионерам» приходилось сталкиваться на Руси. Русские люди распознавали под личиной католических проповедников людей, действовавших в интересах чужеземных сил, враждебных русскому народу. Именно поэтому миссию католической пропаганды на Руси папству нужно было как-то облагородить, освятить. Этому и служили (и продолжают служить и поныне) легенды о Яцке Одровонже. Остается впечатление, что авторы этих легенд стремились сочинить как можно больше неправдоподобного, вздорного и нелепого. Даже доминиканцы, которые в XVII в. пустили все эти нелепости в литературный оборот, не могли скрыть своих сомнений относительно их достоверности, и один из них, сообщив о «чудесах», приписываемых Яцку, добавляет, что эти рассказы имеют лишь «некоторую вероятность». Католические же авторы последних 100 лет передают эти басни в самом серьезном тоне, распространяют картинки, изображающие «чудеса» Яцка, и числят его среди наиболее почитаемых «святых».