Папапа. Современная китайская проза - [44]

Шрифт
Интервал

В этот момент через ноги стоявших в толпе людей проскользнула чёрная тень. Это был Хэйхай. Он, словно большая птица, подлетел сзади и своими похожими на куриные лапки чёрными ручонками вцепился каменщику в щёки и стал тянуть на себя. Каменщик, оскалившись, закричал: «Эй, эй!» — и тяжело упал на землю.

Кузнец, собрав последние силы, приподнялся, загрёб руками камни и стал бросать их во все стороны. «Скотина! Собака!» — ругательства и камни градом сыпались вокруг, и все в панике разбегались. Вдруг раздался душераздирающий крик Цзюйцзы. Рука кузнеца, будто окостенев, повисла в воздухе. Слёзы уже промыли глаз от песка, открыв зрачок. Он смутно увидел, как из правого глаза Цзюйцзы торчит белый осколок, как будто из глаза вырос снежный гриб. Он закричал не своим голосом и, закрыв ладонями единственный глаз, упал на землю, корчась от боли. Хэйхай, услышав пронзительный крик девушки, отпустил каменщика. Его пальцы оставили на щеках каменщика два запачканных сажей кровоподтёка. Пока все были в смятении, он незаметно убежал обратно в пролёт и сел в самом тёмном углу. Стуча зубами, он украдкой наблюдал за суетой на стройке.

VI

На следующий день каменщика и Цзюйцзы уже не было, на стройке царила мрачная, гнетущая атмосфера. Солнце билось в судорогах, по джутовому полю, поднимая волны, носился холодный опустошающий ветер, сидя на макушках джута, беспокойно щебетала стайка воробьёв. Ветер задувал через пролёты моста и, поднимая пыль, окрасил часть неба в жёлтый цвет. Только в десятом часу ветер стих, и солнце постепенно вернулось к нормальному состоянию.

Вернувшийся со свадьбы сына Лю Тайян, узнав о происшествии, был вне себя от ярости и, стоя у кузнечной печи, проклинал кузнеца, пообещав вырвать его единственный глаз, чтобы хоть как-то восполнить глаз Цзюйцзы. Кузнец молчал, прыщи на его чёрном лице один за другим краснели от злобы, он хватал своим большим ртом воздух и большими глотками пил водку.

Каменщики, движимые неведомой силой, работали как в последний раз, затупленные зубила горой лежали у горна. Кузнец лежал на настиле, свернувшись, как большая креветка, и шумно глотал водку, в пролёте воняло перегаром.

Лю, разозлившись, пнул кузнеца и выругался: «Что, боишься? Ты чего тут прикидываешься? Думаешь, если прикинешься мёртвым, так тебе ничего и не будет? А ну пошёл точить зубила, хоть какая-то от тебя польза будет!»

Кузнец подбросил бутылку, она с грохотом разбилась, часть осколков вместе с водкой попала на Лю Тайяна. Кузнец подскочил и, качаясь, выбежал из пролёта. Он кричал: «Чего это я боюсь? Да я не боюсь ни неба, ни смерти, чего мне ещё бояться?» Взобравшись на шлюз, он продолжил громко кричать: «Я никого не боюсь!» Он запнулся о каменное ограждение, его тело покачнулось, кто-то внизу прокричал: «Кузнец, осторожно, сорвёшься!» — «Сорвусь? Ха-ха-ха», — он громко засмеялся. Смеясь, он забрался на ограждение, отпустил руки и, дрожа, встал на узкие перила. Люди внизу стояли, словно заколдованные, затаив дыхание.

Кузнец расставил руки, словно крылья, поднимая их то вверх, то вниз. Качаясь из стороны в сторону, он стал ходить по узкому ограждению. Переходя от медленного шага к быстрому, он постепенно ускорялся, и стоящие внизу люди закрывали глаза руками, но тут же разжимали пальцы и продолжали смотреть.

Кузнец то наклонялся, то выпрямлялся. Шатаясь, он бегал по каменному ограждению, внизу в воде мелькало его отражение. Он бегал из стороны в сторону, бегал и напевал: «От Нанкина до Пекина я не видел, чтоб горела лампочка в штанах, трам-пам-пам, пам-парарам, от Нанкина до Пекина я не видел, чтоб стреляя-я-я-яла рогатка в штана-а-ах…»

Несколько смелых каменщиков забежали на шлюз и сняли кузнеца. Он, изо всех сил сопротивляясь, кричал: «Не трогайте меня, мать вашу, я артист цирка! Вон, девки в кино ходят по канату, а я по перилам шлюза, ну и кто, мать вашу, круче, а?» Каменщики уже тяжело дышали от усталости и еле донесли его до пролёта. Он, словно комок грязи, рухнул на настил, у него изо рта пошла белая пена, и он, засовывая руки в глотку, завопил: «Ох, мать родная, как же больно-то! Хэйхай, ты хороший ученик, помоги своему мастеру, сходи за редькой…»

На стройке народ заметил, что на Хэйхае вдруг появилась длинная рубаха, сшитая из новой плотной и тёплой ткани. Этой рубахе сносу не было, можно было носить лет пять, не снимая. Из-под рубахи выглядывали трусы. На ногах у мальчика были новёхонькие кеды, они ему были велики, поэтому шнурки были завязаны туго-туго, и кеды походили на двух уродливых жирных сомов.

«Хэйхай, слышал, что тебе велел делать мастер?» — сказал один из старых каменщиков, ткнув ему трубкой в спину.

Хэйхай, выйдя из пролёта, вскарабкался на дамбу и шмыгнул в джутовое поле. В поле уже наметилась едва различимая тропинка, стебли джута раскинулись в стороны. Он шёл, шёл и вдруг остановился. В этом месте были повалены стебли, как будто кто-то катался по земле. Он потёр глаза тыльной стороной ладони и, всхлипнув, пошёл дальше. Пройдя несколько шагов, он лёг на землю и пополз к полю, где росла редька. Худого старика не было, и он, распрямившись, пошёл в центр поля. Сев на корточки, он увидел, как посаженные по редьке зёрна пшеницы уже пустили острые побеги багрового цвета. Он встал на колени и вырвал одну редьку. Корешок с хлопком оторвался от земли, как будто лопнул пузырь. Хэйхай услышал, как этот звук улетел в небо. На небе не было ни облачка, завораживающее красотой солнце разбрасывало свои лучи. Хэйхай поднял редьку и стал разглядывать её на свет. Он всё надеялся увидеть ту необыкновенную картину, которая предстала перед ним в тот вечер на наковальне, он думал, что эта редька на солнечном свете будет так же переливаться и излучать такое же золотое сияние, как та, что скрылась в водах реки. Но эта редька его разочаровала. Она не была такой изящной и прозрачной, в ней не было золотого сияния, и в ней тем более не было пульсирующей жидкости серебристого цвета. Он выдернул другую редьку и поднял её на свет, но и она не оправдала его надежд. Дальше всё было ещё проще. Он проползал вперёд, выдёргивал редьку, смотрел её на свет. Бросал. Снова полз, снова выдёргивал, снова поднимал, снова смотрел, снова бросал…


Еще от автора Мо Янь
Лягушки

История Вань Синь – рассказ о том, что бывает, когда идешь на компромисс с совестью. Переступаешь через себя ради долга. Китай. Вторая половина XX века. Наша героиня – одна из первых настоящих акушерок, благодаря ей на свет появились сотни младенцев. Но вот наступила новая эра – государство ввело политику «одна семья – один ребенок». Страну обуял хаос. Призванная дарить жизнь, Вань Синь помешала появлению на свет множества детей и сломала множество судеб. Да, она выполняла чужую волю и действовала во имя общего блага. Но как ей жить дальше с этим грузом?


Страна вина

«Страна вина», произведение выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (род. 1955), дает читателю прекрасную возможность познакомиться с самой яркой и колкой сатирой в современной китайской литературе. Великолепная, оригинальная образность, безграничная сила воображения, сплетенная с мифологичностью, мастерское владение различными формами повествования — все это присуще уникальному стилю Мо Яня.


Красный гаолян

«Красный гаолян» — самое известное произведение Мо Яня, китайского прозаика, лауреата Нобелевской премии (2012 г.). По мнению критиков, премию эту присудили писателю во многом благодаря этому роману, включённому в список ста лучших китайских романов минувшего века. Во всём мире с огромным успехом прошёл фильм «Красный гаолян», снятый по этому произведению и пробудивший у многих российских зрителей интерес к истории и культуре Китая. Теперь впервые на русском языке выходит и сам роман, написанный жёстко, даже жестоко.


Сорок одна хлопушка

Повествователь, сказочник, мифотворец, сатирик, мастер аллюзий и настоящий галлюциногенный реалист… Всё это — Мо Янь, один из величайших писателей современности, знаменитый китайский романист, который в 2012 году был удостоен Нобелевской премии по литературе. «Сорок одна хлопушка» на русском языке издаётся впервые и повествует о диковинном китайском городе, в котором все без ума от мяса. Девятнадцатилетний Ля Сяотун рассказывает старому монаху, а заодно и нам, истории из своей жизни и жизней других горожан, и чем дальше, тем глубже заводит нас в дебри и тайны этого фантасмагорического городка, который на самом деле является лишь аллегорическим отражением современного Китая. В городе, где родился и вырос Ло Сяотун, все без ума от мяса.


Перемены

Мо Янь – один из самых известных современных китайских писателей, лауреат Нобелевской премии по литературе 2012 года за «галлюцинаторный реализм, который объединяет народные сказки с историей и современностью». «Перемены» – история «маленького человека», чья жизнь меняется вместе с жизнью страны. Неторопливое, чрезвычайно образное повествование ведет нас от одного события к другому. Автор делится с нами своими размышлениями и наблюдениями, не упуская ни единой детали. И эти детали дают гораздо более полное представление о жизни Китая и китайцев, чем самые толстые учебники истории.


Рекомендуем почитать
Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Нежное настроение

Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!


О любви. Истории и рассказы

Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.


Удивительные истории о бабушках и дедушках

Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.


Тяжелый путь к сердцу через желудок

Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!