Папа, ты сошел с ума - [3]
— Из риса можно состряпать что угодно, — не раз пытался доказать мой отец моей матери, но тщетно — она никак не брала это в толк и сыпала вопросами: «А можно положить в рис сыру?» Или: «А можно залить рис томатным соусом?» Или: «А можно в него добавить зеленого луку?»
— Ну как, нравится? — поинтересовался отец.
— В жизни не ел ничего хуже.
— Кастрюля еще почти полная.
— Где мой стакан молока?
— Вот прекрасная вода. Тебе уже десять лет.
— Что на сладкое?
— Ничего сладкого.
— Видать, с едой тут у тебя небогато.
— Еды в этом доме хватит на целый месяц. А если понадобится, и на три.
— Для нас обоих?
— Конечно. Что такое еда? Еда — это то, чем набивают желудок, и только. Завтра я приготовлю для нас полный котелок красной фасоли.
— А как насчет жареного мяса?
— Никакого жареного мяса.
— А как насчет пирога?
— Никаких пирогов.
— А как насчет денег?
— Брось. Я не намерен превращаться в правильного папашу ради какого-то десятилетнего комика.
— И все-таки, как насчет денег?
— Никаких денег.
Мой отец принес и поставил на стол горячую еще кастрюлю, снова наполнил свою тарелку, потом мою, и наконец в кастрюле ничего не осталось.
Это было далеко не лучшее из всего, что я ел когда-либо, но все равно я съел все, что мне полагалось, не забыв на тарелке ни единой крупицы. Я набил себе желудок. Голодным я сел за стол, был голоден, пока ел, и голодным же встал из-за стола.
— Ешь то же, что я, — сказал мой отец, — и ты вырастешь сильным и стойким.
— Может, фасоль повкуснее этого риса?
— Когда нам завтра придет время ее поесть, она окажется вкуснее всего на свете.
— Каким это образом?
— Ты и я, — сказал мой отец, — мы оба писатели. И каждая вещь на свете для нас больше и лучше, чем для кого бы то ни было. Ты все время пишешь свою повесть.
— Я не знаю, с чего начать.
— Этого не знал ни один писатель. И ни один не знал также, когда именно он начал. Что ж до твоей повести, то она начата уже давно.
— Без шуток?
— Без.
Я вскочил с места и пустился в пляс, и мой отец разразился смехом, тем самым смехом, который так мне нравится, чудесным смехом сумасшедшего голодного писателя.
Велосипед
Отец перемыл тарелки, и мы вышли из дому и поднялись по лесенке к гаражу и выкатили оттуда наши велосипеды. У отца велосипед марки «Ралей», с прошлого года, а у меня — невысокий двухколесный велосипед, его купили в Сан-Франциско, когда мне не было еще и четырех. Это один из самых маленьких двухколесных, и вилка у него дугой. Мать надумала отдать его Армии спасения, но отец сказал: «Я хочу забрать этот велосипед». И он забрал его и поставил у себя в гараже. И сейчас он направился к моему красному маленькому велосипеду и сказал: «Если хочешь, можешь покататься на большом, пока я приведу в порядок малютку».
«Ралей» — это, конечно, настоящий большой велосипед, но я все равно с ним справляюсь, и не хуже, чем с маленьким. Однажды я уже ездил на нем, когда отец впервые пригнал его домой, так что сейчас я преспокойно взобрался на него и покатил по Малибу-роуд. Через какую-нибудь минуту «Ралей» уже шел у меня как по маслу, и мне захотелось подольше пробыть в доме моего отца. Однако я подумал, что было бы глупо приставать к нему с этим; я знал, что это такой вопрос, который решает мама. Она может вдруг, ни с того ни с сего, позвонить по телефону и сказать: «Привези его домой». И тогда отец доставит меня обратно, в дом моей матери, где у меня есть своя просторная спальня, свой холл и своя ванная комната. Я очень люблю свою половину дома. Я люблю и весь дом, и палисадник, и двор, и наш пригорок, поросший кустами, среди которых так хорошо играть, но что там ни говори, все это далеко не то, что дом моего отца.
Я подумал, а что, если я все-таки поговорю об этом с отцом, и, сделав поворот, покатил назад к гаражу. Отец мой драил спицы на красном велосипеде, перевернув его вверх колесами.
— Па?
— Угу.
— Как по-твоему, согласится мама, чтобы я побыл здесь подольше?
— Не знаю.
— А если она согласится, па, ты разрешишь мне?
— Почему бы и нет?
— Видишь ли, па… Тебе сорок пять, а мне десять.
— Совершенно верно.
— Предположим, тебе понадобилось куда-то съездить, и я должен остаться дома один. Если я научусь и в таких случаях сумею сам о себе позаботиться, ты разрешишь мне пожить здесь сколько-то времени?
— Тебе, может, завтра же захочется домой.
— Нет. Мне не захочется.
— Ну что ж, договоримся с тобой так: ты можешь оставаться здесь, пока тебе хочется или же пока тебе позволяет мама.
— А ты?
— Я вынужден здесь оставаться.
— Нет, я хочу сказать, ты-то как на это смотришь? Ты мне на сколько разрешишь тут остаться?
— Что до меня, то оставайся до тех пор, пока тебе надо будет уехать.
И мой отец вскочил на большой велосипед и понесся вниз по Малибу-роуд с самой что ни на есть предельной скоростью. Никогда я не видел, чтобы кто-нибудь мчал на велосипеде так быстро. Я тоже сел на свой маленький красный, который теперь стал слишком мал для меня, и попробовал выжать из него все, что возможно, но я знал, что отца мне все равно не догнать. Он мчал все дальше по шоссе, потом вдруг повернул и уже медленнее поехал обратно.
— Я хочу, чтобы ты запомнил вот что, — сказал он мне. — Ничего в твоей жизни не должно быть только так и никак иначе. Ты можешь оставаться у меня, пока не захочешь домой. Ты можешь вернуться ко мне, когда тебе снова захочется. И это, и все остальное в твоей жизни не должно быть только так и никак иначе.
Смысл настоящей пьесы в том же, что и смысл самой действительности. Что же касается морали пьесы, ее нравственного посыла, то он прост и стар как мир: быть добрым лучше, чем быть злым. По самой природе человеческой — лучше…В пьесе писатель в фантасмагорических сценах, разворачивающихся в таверне, живописует самых разных героев, каждый из которых имеет свое представление о счастье.
Роман «Мама, я люблю тебя» занимает особое место в творчестве Уильяма Сарояна, писателя, чье имя стоит в одном ряду с такими титанами мировой литературы, как Фолкнер, Стейнбек, Хемингуэй.Мудрость детства — основа сюжета этой замечательной книги. Мир, увиденный глазами девятилетней девочки, преображается на глазах, ибо главный принцип этого чудесного превращения прост, как само детство: «Ищи всюду добро, а отыскав, выводи его в свет, и пусть оно будет свободным и гордым».В оформлении переплета использован рисунок В. Еклериса.
Жители американского городка Итака живут в своем маленьком и уютном мире. Только братья Улисс и Гомер нарушают их спокойствие: один – мелкими шалостями, другой – нежданными новостями. Гомер – старший мужчина в доме. Он разносит телеграммы горожанам: иногда это весточки от отцов, старших братьев и сыновей с далеких фронтов войны, которую вот-вот назовут мировой, а иногда это извещения для горожан от военного министерства. Они говорят о том, что их родные не вернутся домой никогда. Улиссу и Гомеру приходится не только слишком быстро взрослеть, но и самим, без чужих подсказок, разбираться в непонятных, жестоких и безумных правилах жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что-то смешное» (1953), самое печальное, самое горькое произведение У. Сарояна — о несостоявшихся судьбах, виной чему стали сами герои повести, об ущемленной гордости, о потерянном счастье, потерянной жизни. Это реалистическое повествование с удивительной зоркостью к мельчайшим движениям человеческой души, насыщенное аллегориями и глубоким подтекстом, раскрывающее «личную» тему Сарояна — тему утраты семьи и тоски по ней, по теплоте и гармоничности ее маленького мира, сохраняющего те традиционные моральные ценности, которые на глазах автора все явственнее исчезали из дисгармоничного и холодного большого мира послевоенной Америки. Впервые перевод повести на русский язык опубликован в журнале «Литературная Армения», 1963, № 5—8. Части текста печатного издания, недоступные при создании этой электронной версии — главы 15—21, 36—42, а также фрагмент размером около страницы на стыке глав 29 и 30 — переведены верстальщиком по первой публикации в оригинале (Garden City, N. Y.: Doubleday & Company, 1953).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу «Жена монаха» вошли повести и рассказы писателя, созданные в недавнее время. В повести «Свете тихий», «рисуя четыре судьбы, четыре характера, четыре опыта приобщения к вере, Курносенко смог рассказать о том, что такое глубинная Россия. С ее тоскливым прошлым, с ее "перестроечными " надеждами (и тогда же набирающим силу "новым " хамством), с ее туманным будущим. Никакой слащавости и наставительности нет и в помине. Растерянность, боль, надежда, дураковатый (но такой понятный) интеллигентско-неофитский энтузиазм, обездоленность деревенских старух, в воздухе развеянное безволие.
В книгу «Жена монаха» вошли повести и рассказы писателя, созданные в недавнее время. В повести «Свете тихий», «рисуя четыре судьбы, четыре характера, четыре опыта приобщения к вере, Курносенко смог рассказать о том, что такое глубинная Россия. С ее тоскливым прошлым, с ее "перестроечными " надеждами (и тогда же набирающим силу "новым " хамством), с ее туманным будущим. Никакой слащавости и наставительности нет и в помине. Растерянность, боль, надежда, дураковатый (но такой понятный) интеллигентско-неофитский энтузиазм, обездоленность деревенских старух, в воздухе развеянное безволие.
Ты точно знаешь, что не напрасно пришла в этот мир, а твои желания материализуются.Дина - совершенно неприспособленный к жизни человек. Да и человек ли? Хрупкая гусеничка индиго, забывшая, что родилась человеком. Она не может существовать рядом с ложью, а потому не прощает мужу предательства и уходит от него в полную опасности самостоятельную жизнь. А там, за границей благополучия, ее поджидает жестокий враг детей индиго - старичок с глазами цвета льда, приспособивший планету только для себя. Ему не нужны те, кто хочет вернуть на Землю любовь, искренность и доброту.
Город Нефтехимик, в котором происходит действие повести молодого автора Андрея Кузечкина, – собирательный образ всех российских провинциальных городков. После череды трагических событий главный герой – солист рок-группы Роман Менделеев проявляет гражданскую позицию и получает возможность сохранить себя для лучшей жизни.Книга входит в молодежную серию номинантов литературной премии «Дебют».
Французский юноша — и русская девушка…Своеобразная «баллада о любви», осененная тьмой и болью Второй мировой…Два менталитета. Две судьбы.Две жизни, на короткий, слепящий миг слившиеся в одну.Об этом не хочется помнить.ЭТО невозможно забыть!..
Ольга - молодая и внешне преуспевающая женщина. Но никто не подозревает, что она страдает от одиночества и тоски, преследующих ее в огромной, равнодушной столице, и мечтает очутиться в Арктике, которую вспоминает с тоской и ностальгией.Однако сначала ей необходимо найти старинную реликвию одного из северных племен - бесценный тотем атабасков, выточенный из мамонтовой кости. Но где искать пропавшую много лет назад святыню?Поиски тотема приводят Ольгу к Никите Дроздову. Никита буквально с первого взгляда в нее влюбляется.
Роман «Бледный огонь» Владимира Набокова, одно из самых неординарных произведений писателя, увидел свет в 1962 году. Выйдя из печати, «Бледный огонь» сразу попал в центр внимания американских и английских критиков. Далеко не все из них по достоинству оценили новаторство писателя и разглядели за усложненной формой глубинную философскую суть его произведения, в котором раскрывается трагедия отчужденного от мира человеческого «я» и исследуются проблемы соотношения творческой фантазии и безумия, вымысла и реальности, временного и вечного.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».