Панталончики упали! - [3]

ВЕРСАТИ: Да.

ЛУИЗА: Но почему?

ВЕРСАТИ: Потому что… потому что… (выпаливает) да, Господи, из-за ваших панталончиков! Сегодня утром на Центральном бульваре…

ЛУИЗА: О, Боже! Кто вы?

ВЕРСАТИ: Я поэт. Начинающий, ещё не признанный, но уже могу с гордостью объявить миру, что сегодня обрёл свою музу.

ЛУИЗА: Пожалуйста, не надо, умоляю вас!

ВЕРСАТИ: Я хочу выразить свои ощущения при помощи метафоры. Нет, я, пожалуй, прибегну к поэтическому сравнению. Нет, я лучше сразу возьму быка за рога. О, мой Бог, какой двусмысленный намёк. Я не хозяин своей души. Хотя несколько часов назад, мне казалось, что был. Мне кажется, меня несёт поток, разлившихся волнами половодья, сметающий условности приличий на своём пути, всепоглощающих эмоций… (Ему самому очень понравилось собственное выражение) Бог, мой! Да это афоризм! Где моё перо? (Роется в карманах в поисках ручки) Проклятье! Невосполнимая потеря для изящной словесности! (Обращаясь к ней) Я верю в чудеса, и сегодня оно мне явилось под ветвями липы. Это были вы, утопая в лучах утреннего солнца, с глазами, полными ужаса, с дрожащим телом, и я стоял там, потрясённый увиденным божественным чудом жизни. И это был мой Рубикон. И в то мгновение, когда вы, нагнувшись, подняли свои панталончики, в сердце моём умерло всё, что, мне казалось, я любил когда-то, и родилось всепоглощающее чувство к вам. (Луиза стоит как заворожённая) Вы молчите. Это хорошо. Молчание — знак согласия. (Идёт к ней)

ЛУИЗА: Я… я… у меня нет слов.

Он встаёт на одно колено

ВЕРСАТИ: Тогда позвольте мне сказать: Отныне и до скончания дней, я всеми силами моей души буду любить только вас одну. Решительно и бесповоротно отвергая всех прочих.

ЛУИЗА: Встаньте, прошу вас.

ВЕРСАТИ: Я не могу, все члены налились силой.

ЛУИЗА: (Взглянув на его причинное место, в шоке отступает) Боже, праведный! Сейчас придёт мой муж!

ВЕРСАТИ: Комната, что вы сдаёте, сколько она стоит?

ЛУИЗА: Пятнадцать талеров.

ВЕРСАТИ: Согласен. Вопрос решён.

ЛУИЗА: Но это странно, чтобы такой приличный господин жил в таком районе.

ВЕРСАТИ: Я буду одеваться, как простой ремесленник. Такой состоятельный разнорабочий со стройки.

ЛУИЗА: И вы собираетесь жить здесь?

ВЕРСАТИ: В свободной комнате.

ЛУИЗА: А как же муж?

ВЕРСАТИ: Просто представьте меня ему, когда он вернётся. Я беру эту комнату.

ЛУИЗА: Как мне вас представить?

ВЕРСАТИ: Версати. Франклин, Анжело, Котяра, Луиджи, Версати второй. Простите, третий.

ЛУИЗА: Вам следует подняться с колен, мой муж должен вернуться с минуты на минуту.

ВЕРСАТИ: В тот промежуток времени, когда он вставит ключ в замочную скважину и затем откроет дверь, я благополучно успею испариться, как Юпитер. Стоп, Юпитер не может испариться. Пусть это будет Меркурий.

ЛУИЗА: Встаньте!

ВЕРСАТИ: Значит, вы согласны?

ЛУИЗА: Я…

Пауза

ВЕРСАТИ: Молчание — знак согласия!

ЛУИЗА: А мой муж?!

ВЕРСАТИ: Думайте о нём, как о неотъемлемой стороне любовного треугольника. Вы искра, я огонь, а он сырая деревяшка. Я ещё вернусь.

Он выходит, оставляя дверь приоткрытой. Луиза идёт в комнату для гостей. Сцена какое-то время пуста. Затем слышится стук в дверь, и она с силой распахивается настежь. Входит Клинглехофф. Он пристально обозревает помещение.

КЛИНГЛЕХОФ Ф: Добрый день?

После паузы он уходит. Появляется Луиза с лестницей, раскладывает её и карабкается к верхнему окну. Входит Гертруда. Осматривает комнату в поисках Луизы.

ГЕРТРУДА: Луиза? Ты где?

ЛУИЗА: Я здесь.

ГЕРТРУДА: Как всегда в облаках витаешь? Кто это был?

ЛУИЗА: Ты о ком?

ГЕРТРУДА: Симпатичный господин, который сюда приходил?

ЛУИЗА: Откуда ты знаешь, что кто-то приходил?

ГЕРТРУДА: Я же не глухая.

ЛУИЗА: Да, да, и не слишком любопытная.

ГЕРТРУДА: Я просто мыла пол и, знаешь, когда отчаянно трёшь, ухо оказывается практически на…, чтобы оттереть получше… Слушай, так он тут выступал, как настоящий оратор. Что он от тебя хотел?

ЛУИЗА: А ты как думаешь?

ГЕРТРУДА: (Мечтательно) Ай, яй, яй. Я бы десять лет жизни отдала, чтобы меня вот так кто-нибудь захотел. Где он тебя увидел?

ЛУИЗА: На площади сегодня утром.

ГЕРТРУДА: О, во всей твоей красе!

ЛУИЗА: Да, в тот самый момент, когда я нагнулась, чтобы панталончики свои поднять.

ГЕРТРУДА: Так вот почему он на тебя сейчас напал как тигр.

ЛУИЗА: Совсем разум потерял от страсти.

ГЕРТРУДА: Значит, здорово его разобрало. И ты ответила взаимностью?

ЛУИЗА: Конечно, нет. Но он комнату у нас снял.

ГЕРТРУДА: Теперь понятно, почему тебя к вершинам потянуло. (Луиза срывает табличку «сдаётся комната». Гертруда осматривает её фигуру) И теперь мне понятно, отчего весь этот сыр-бор.

ЛУИЗА: Бесстыдница. Гертруда, ты распутница. (Она спускается по лестнице)

ГЕРТРУДА: О, Господи, я чувствую, нас ждёт любовное приключение.

ЛУИЗА: С чего ты взяла?

ГЕРТРУДА: Ну, я же не вчера на свет родилась, дело ясное, у тебя будет любовник.

ЛУИЗА: Нет!

ГЕРТРУДА: Я об этом позабочусь. Я буду твоей наперсницей. И вот что мы с тобой сделаем: ты сверху будешь одеваться так же, чтобы твой муж продолжал видеть перед собой свою золушку. Но под этим… я сошью тебе такое бельишко, глядя на которое, у мёртвого штаны по швам разойдутся.

ЛУИЗА: Что ты такое говоришь, я замужняя женщина.