Паноптикум - [144]
Словом, в то примечательное утро я уселся в допотопный автомобиль, или, иными словами, в служебный экипаж, как это делали король Матяш или Гарун аль Рашид, разъезжавшие по своим делам в таких же или подобных моему рыдванах, и отправился в зоопарк. Я уже и до этого кое-что слыхал о социал-демократическом председателе зоопарковского месткома. Вот я и подумал, что, осматривая это свое культурное владение, проверяя, в каком оно находится состоянии, не мешает еще до слияния двух партий взглянуть и на председателя месткома. Инкогнито проехал я через город. Никто даже и не заподозрил, что в старомодном, ветхом автомобиле едет государственный муж и едет не в какое другое место, а в зоопарк, «проинспектировать» оставшихся там бегемотов, бездельниц-мартышек, а заодно и социал-демократического председателя месткома.
Однако я недооценил его бдительности: меня уже ждали у главного входа, украшенного скульптурами слонов. Сердце ли вещее подсказало председателю, что надо готовиться к встрече со мной, а может быть, и кто другой шепнул ему об этом на ухо — не знаю. Когда я вылезал из своего рыдвана, председатель месткома так поддерживал меня под руку, будто я был не Гарун аль Рашид, а дряхлая старуха.
— Сюда, вот сюда извольте пожаловать, товарищ советник! — показал председатель месткома на украшенный двумя слонами вход, как будто я еще с детских лет не знал, как попасть в зоопарк.
Меня встретил не только председатель месткома, но и беспартийный директор зоопарка в тирольской курточке и с внушительной бородой, которой он так и тыкал в мою сторону. Последний раз с таким почетом в зоопарке встречали, вероятно, Франца-Иосифа. Председатель месткома тут же начал произносить речь:
— Большая честь для нас, что дорогой товарищ советник почтил своим посещением наш более чем скромный зоопарк!
Длинная и плавная социал-демократическая речь его была пересыпана множеством сравнений. Говорил он обо всем понемножку, между прочим и о том, сколько животных было до войны в зоопарке и как все здесь было прекрасно. Он отлично видит, что теперь это невозможно, так как в нашей стране имеются другие, более срочные капиталовложения, чем покупка тигра, пумы или енота, но все-таки социал-демократический вице-губернатор обещал, невзирая на разрушения, причиненные осадным положением, поговорить с вице-губернатором-коммунистом, чтобы тот в будущем году не голосовал против «закупки зверей» на бюджетные средства.
Сея с удивительной легкостью раздор, он даже глазом не моргнул.
— Я вполне согласен, — присоединился к председателю месткома бородатый директор, который во время этой речи только и делал, что расстегивал и застегивал пуговицы на своей тирольской курточке.
— Конечно! — согласился и я. — Нельзя допустить, чтобы тигры и пумы пробили брешь в коалиции.
— Я вполне согласен, — опять сказал директор, получивший этот пост по личной рекомендации Хорти.
Мы шли под чудесными развесистыми липами, мимо клумб, которые уже были приведены в порядок. Я сказал моим спутникам:
— Хотя тигра здесь еще нет, но ведь обезьяна и осел имеются. Гм…
— Ну и ну! — ответил мне председатель месткома, утвердительно кивая головой. — Я, изволите знать, веду разговор не о пумах или о каких-то там обезьянах: наша столица может пока что и без пум обойтись. А вот, говорят, что по случаю объединения партий будет введена надбавка за опасность для служителей зоопарка.
— Гм… — сказал теперь я. — А кто это вам говорил?
— Да вот ходят слухи, что социал-демократы уже давно дали бы эту надбавку, если бы коммунисты не вставляли им палки в колеса. Вот я вам и толкую, изволите знать, что и спору о надбавке не должно быть. У нас люди работают не с кроликами, а со львами, тиграми и вообще с дикими зверями.
— А разве в настоящее время здесь имеются и дикие звери?
— Пока еще нет, прошу покорно, но служители зоопарка в конце концов не виноваты в том, что их нет. Не так ли?
— Но зачем же тогда надбавка за опасность? — спросил я с прозорливостью Гаруна аль Рашида.
— Ну, это опять другой вопрос, изволите знать, но товарищ социал-демократический вице-губернатор все же согласен дать разрешение, если вы, товарищ советник, будете так добры поставить перед ним этот вопрос…
Беседуя о делах, мы проникли в самую глубину зоопарка, постояли перед гулкими львиными пещерами и пустыми клетками, я уже обследовал слепого бегемота, разыскал зебру, видел несколько уныло снующих обезьян, длинные хвосты которых изгибались, словно ожившие цифры расходов на культурные цели.
«Беспартийный» бородатый директор старался оправдать передо мной свое директорское звание, давая мне время от времени вежливые указания и профессиональные пояснения. Но по части обходительности председатель месткома оставил далеко за собой директора. Он давал пояснения буквально всему: указывая на кактус, говорил «кактус», обезьяну называл «обезьяной» и зебру «зеброй», чтобы у посетителя зоопарка не оставалось никаких возможностей для неправильной классификации зверей.
— Извольте пожаловать сюда! — рассыпался в любезностях председатель месткома, показывая на приземистое длинное здание.
