Панчо Вилья - [65]

Гуахардо предложил разъехаться в разные стороны, с тем, чтобы выяснить обстановку, а затем вновь собраться в том же месте. Сапата согласился. В сопровождении своей охраны он направился на восток, а Гуахардо — на запад. Через несколько часов, не найдя следов врага, Сапата и его люди вернулись в «Чинамеку». У входа в асиенду их встретил адъютант Гуахардо. Он предложил подкрепиться в одном из соседних домиков, пока Гуахардо не выстроит в их честь почетный караул. Наскоро закусив, Сапата в сопровождении своих людей въехал в асиенду.

У входа в господский дом действительно был выстроен почетный караул. Завидев Сапату, солдаты Гуахардо подняли ружья и дали два залпа в воздух, затем, быстро опустив ружья, неожиданно направили их на подъезжавших всадников, дали третий залп. Одновременно из окон и с крыши дома началась беспорядочная стрельба.

Сапата был изрешечен пулями. Вместе с ним погибли его секретарь полковник Карлос Рейес Авилес, начальник личной охраны Хосе Родригес и ряд других сподвижников.

В тот же день Пабло Гонсалес, находившийся в городе Куатла, получил телеграмму: «Сапата в моих руках. Гуахардо».

Так наемный убийца совершил чудовищное злодеяние — убил неподкупного, непобедимого Сапату.

Гуахардо привез тело Сапаты в Куатлу, где оно было выставлено для всеобщего обозрения, как доказательство смерти народного вождя.

Проститься с Сапатой пришли тысячи людей. Город наполнился возбужденными крестьянами. Пабло Гонсалеса это испугало. Сапата и после смерти казался ему опасным. По приказу Гонсалеса тело Сапаты, от которого предварительно отсекли голову, было поспешно зарыто на местном кладбище. Голову героя привязали к седлу мула и под сильной охраной возили по городам и селениям Морелоса. Сапата был убит, но нужно было заставить народ поверить в это.

Иуда Гуахардо получил за свое преступление награду в 100 тысяч песо и генеральский чин. Но даже у многих каррансистов он вызывал отвращение и чувство брезгливости, столь отвратительным было его преступление. Вскоре после убийства Сапаты Гуахардо перебрался в столицу, где в кабаках прокучивал деньги, полученные за кровь Сапаты.

Вилья хорошо понимал, что после гибели Сапаты он остается единственным вождем восставших крестьянских масс и именно поэтому он должен проявлять особую бдительность, ведь правительство и за его голову назначило награду. Об этом сообщалось в объявлениях, расклеенных на всех железнодорожных станциях, в местечках и селениях Чиуауа:

Свободный и суверенный штат Чиуауа.

Исполнительная власть.

Я, Томас Гамерос, временный губернатор штата Чиуауа, согласно имеющимся у меня чрезвычайным полномочиям и учитывая: срочную необходимость во имя общественных интересов покончить раз и навсегда е бандитом, известным под именем Панчо Вилья, существование которого является позором для нашего штата, так как все молчаливо терпят налеты и преступные действия этого бандита, и исходя из того, что твердая обязанность властей — добиться всеми имеющимися в их распоряжении средствами искоренения бандитизма, объявляю следующий декрет:

Статья первая и единственная.

Правительство штата выдаст награду в сто тысяч песо каждому, кто доставит властям, живым или мертвым, бандита, известного под именем Панчо Вилья.

Когда Вилье прочли это объявление, он рассмеялся.

— Десять лет назад губернатор Чиуауа назначил за мою голову десять тысяч песо. Гринго подняли эту цену до пятидесяти тысяч, а Карранса до ста тысяч. Цена за мою голову растет, причем довольно быстро. Но еще не родился тот, кто может заработать эту награду. Я не совершу ошибки, подобно моему покойному другу Эмилиано Сапате. Скорее сам Карранса погибнет от пули предателя.

ОБРЕГОН ПРОТИВ КАРРАНСЫ

Вилья даже не подозревал, как он близок к истине.

Прошло восемь лет с того дня, как дон Венус провозгласил себя «первым вождем» конституционалистов. Восемь лет находился он у власти и не думал уступать своего места кому-либо другому. А ведь одной из причин восстания против диктатора Диаса было то, что дон Порфирио стремился увековечить себя на посту президента. «Подлинное избирательное право, не переизбрание» — официальный лозунг конституционалистов украшал все документы правительства. И тем не менее Карранса под разными предлогами продолжал оставаться главой государства все эти годы. Уж очень напоминал он дона Порфирио. Ведь тот тоже пришел к власти под лозунгом запретить переизбирать президента; это не помешало ему самому переизбирать себя или править через своих ставленников в течение 34 лет.

Страна ожидала, что в 1920 году выяснятся подлинные намерения Каррансы. В этом году согласно новой конституции должны были состояться президентские выборы. Альваро Обрегон, слывший самым талантливым генералом конституционалистов, ушел в отставку с поста военного министра в кабинете Каррансы. Вскоре он выдвинул свою кандидатуру в президенты. Обрегона поддержали многие генералы. Его кандидатура была встречена с симпатией и профсоюзами, во; главе которых стояли анархо-синдикалисты. Обрегон выдавал себя за друга рабочих, он даже обещал профсоюзным лидерам в случае победы на выборах министерские посты.