Памятное лето Сережки Зотова - [9]

Увидев множество цветов, Таня захлопала в ладоши и даже захлебнулась от восторга. Она перебегала от куста к кусту, склонялась над одним цветком, потом бросалась к другому, чуть прижмурив глаза, жадно вдыхала их запах. Она совсем не разбиралась в цветах, даже не знала, какой из них как называется, и засыпала Сергея вопросами, а он многое знал и рассказывал ей все-все.

Они настолько заигрались в огороде, что даже позабыли про дрезину, не заметили, как ушел заскучавший Шарик и крепко заснул в тени громадного куста мальвы. Играли они весь день, и Таня ушла домой только перед вечером.

Так у Тани и Сергея началась дружба, которая длилась много лет.

На другое утро Таня прибежала к Зотовым, когда Сергей еще спал, что нисколько не смутило девочку, и принялась будить его. Увидев перед собой подружку, Сергей решительно соскочил с постели. Сон прошел.

— Ты делаешь зарядку? — потягиваясь и протирая глаза, спросил он.

— Нет, — ответила Таня. — Папа делает. Ему обязательно надо.

— И мой тоже. Он с гантелями упражняется, — похвалился Сергей.

…Дни пошли за днями. Сергей и Таня почти не разлучались.

ОДНИ

Как-то в выходной день за завтраком отец рассказал, что на его участке начинаются большие работы по ремонту пути. На днях приезжала техническая комиссия и предложила закончить ремонт к началу уборочной, когда пойдут многочисленные составы с новым зерном.

— Разве успеете? — удивилась мать. — Времени-то до уборочной всего ничего остается.

— Придется поднажать. Будем работать круглосуточно.

— Как? Совсем без отдыха?

— Ну, не совсем. График составим, кому спать, кому работать. Если поднажмем, недельки за две на своем участке справимся. Зато потом сразу в отпуск. Ну, чего ты, Надюша, вздыхаешь? Надо — значит, надо. Дело государственное.

— Да я все понимаю, — отозвалась мать. — Не маленькая. Значит, на несколько дней уедешь?

— Пожалуй, раньше будущего выходного домой не выберусь.

— А как же с обедами? — допрашивала мать.

— Не волнуйся, Надюша. Мы все там рыбаки подобрались, и вообще народ бывалый. Такую уху сварганим — хозяйки позавидуют.

— Я через день буду привозить тебе чего-нибудь свеженького.

— И ни-ни! — возмутился отец. — Смотри не вздумай.

— Николай! — Лицо матери стало строгим и решительным. — Знаю, какой ты падкий до работы. А на голодный желудок много не наработаешь. Лучше и не возражай.

— Так больше же тридцати километров!

— На рыбалку еще дальше ездили, и ничего. На велосипеде быстро.

Отец безнадежно махнул рукой.

Он уехал в тот же вечер. А через день мать встала пораньше, напекла пирогов, наварила кастрюлю баранины с картошкой, хорошенько все увязала и прикрепила к багажнику велосипеда. Затем завела Сергея к бабушке Фросе, попросила присмотреть за ним до вечера. Ловко вскочив в седло, она помахала Сергею рукой и покатила.

Вечером мать не вернулась. Сергей долго ждал ее, но так и заснул, не дождавшись.

На следующее утро, едва проснувшись, он спросил, не приходила ли мама. Оказалось — не приходила.

Бабушка Фрося успокоила мальчика, говоря, что мать, видно, решила заночевать на ремонтном стане и теперь с часу на час подъедет.

Днем забежала соседка. Она вызвала бабушку Фросю в коридор и там о чем-то долго шепталась с ней. А когда соседка ушла, бабушка Фрося вернулась с заплаканными глазами. Но ни Сергей, ни Таня этого не заметили.

На третий день Сергей затосковал. Попросился домой. Бабушка Фрося сразу же согласилась, взяла обоих ребят за руки, и они отправились в дом к Сергею. Шарик с радостным лаем мчался впереди. Изба была закрыта, а у дверной ручки привязана веревочка, чтобы посторонний человек, если невзначай завернет во двор, знал: хозяев нет дома и входить в избу нельзя. Такой был в Потоцком порядок. Сергей видел, как перед своим уходом мать привязывала эту веревочку. И она все еще висит… Значит, мать не возвращалась.

Увидев в цветочных лунках сырую землю, Сергей обрадовался и сказал об этом Тане и бабушке Фросе. Выходит, все-таки мама приезжала? А кто же, кроме нее, мог поливать в их огороде цветы? Бабушка Фрося не стала разубеждать мальчика, хотя она-то лучше других знала, кто именно сегодня ранним утром хозяйничал у Зотовых на огороде в то время, когда и Сергей и Таня еще крепко спали.

Прошел и этот день.

На четвертый, перед вечером, приехал отец. Николай Михайлович был не похож на себя: лицо покрыто черной щетиной, щеки осунулись, глаза ввалились…

— Ну, как ты тут, сын? — Голос Николая Михайловича звучал глухо.

Сергей кинулся к нему и крепко обхватил отца за шею.

— Жив-здоров? — через силу улыбнувшись, спросил отец.

— А как же, здоров! — весело отозвался мальчик.

— Пойдем, сынок, домой. Спасибо, бабушка Фрося, за вашу заботу.

— Не за что. Может, еще в чем понуждаетесь, так вы уж безо всяких или идите ко мне, или зовите… Беда-то какая…

Сергею показалось, что бабушка Фрося говорит каким-то чужим голосом. Обернувшись, он увидел, что старуха вытирает фартуком глаза.

Отец ничего не ответил на слова бабушки Фроси и, круто повернувшись, с сыном на руках пошел со двора.

— Ремонт уже закончили? — полюбопытствовал Сергей.

— Нет еще, — нехотя ответил отец.

Сергей соскользнул на землю и наперегонки с Шариком помчался по улице.