Паломничество Чайльд-Гарольда. Дон-Жуан - [17]

Шрифт
Интервал

Втащили тушу, и в смятенье кони,
Рванув, во весь опор бегут, как от погони.
80
Так вот каков испанец! С юных лет
Он любит кровь и хищные забавы.
В сердцах суровых состраданья нет,
И живы здесь жестоких предков нравы.
Кипят междоусобные расправы.
Уже я мнил, война народ сплотит, —
Увы! Блюдя обычай свой кровавый,
Здесь другу мстят из-за пустых обид,
И жизни теплый ключ в глухой песок бежит.
81
Но ревность, заточенные красотки,
Невольницы богатых стариков,
Дуэньи, и запоры, и решетки —
Все минуло, все ныне — хлам веков.
Чьи девы так свободны от оков,
Как (до войны) испанка молодая,
Когда она плясала средь лугов
Иль пела песнь, венок любви сплетая,
И ей в окно луна светила золотая.
82
Гарольд не раз любил, иль видел сон,
Да, сон любви, — любовь ведь сновиденье.
Но стал угрюмо-равнодушным он.
Давно в своем сердечном охлажденье
Он понял: наступает пробужденье,
И пусть надежды счастье нам сулят,
Кончается их яркое цветенье,
Волшебный исчезает аромат,
И что ж останется: кипящий в сердце яд.
83
В нем прелесть женщин чувства не будила,
Он стал к ним равнодушней мудреца,
Хотя его не мудрость охладила,
Свой жар высокий льющая в сердца.
Изведав все пороки до конца,
Он был страстями, что отбушевали,
И пресыщеньем обращен в слепца,
И жизнеотрицающей печали
Угрюмым холодом черты его дышали.
84
Он в обществе был сумрачен и хмур,
Хоть не питал вражды к нему. Бывало,
И песнь споет, и протанцует тур,
Но сердцем в том участвовал он мало.
Лицо его лишь скуку выражало.
Но раз он бросил вызов сатане.
Была весна, все радостью дышало,
С красавицей сидел он при луне
И стансы ей слагал в вечерней тишине.
Инесе
Не улыбайся мне, не жди
Улыбки странника ответной.
К его бесчувственной груди
Не приникай в печали тщетной.
Ты не разделишь, милый друг,
Страданья дней его унылых,
Ты не поймешь причины мук,
Которым ты помочь не в силах.
Когда бы ненависть, любовь
Иль честолюбие в нем бродило!
Нет, не они велят мне вновь
Покинуть все, что сердцу мило.
То скука, скука! С давних пор
Она мне сердце тайно гложет.
О, даже твой прекрасный взор,
Твой взор его развлечь не может!
Томим сердечной пустотой,
Делю я жребий Агасфера>{89}.
И в жизнь за гробовой чертой,
И в эту жизнь иссякла вера.
Бегу от самого себя,
Ищу забвенья, но со мною
Мой злобный демон, мысль моя, —
И в сердце места нет покою.
Другим все то, что скучно мне,
Дает хоть призрак наслажденья.
О, пусть пребудут в сладком сне,
Не зная муки пробужденья!
Проклятьем прошлого гоним,
Скитаюсь без друзей, без дома
И утешаюсь тем одним,
Что с худшим сердце уж знакомо.
Но с чем же? — спросишь ты. О нет,
Молчи, дитя, о том ни слова!
Взгляни с улыбкой мне в ответ,
И сердца не пытай мужского.
85
Прости, прости, прекрасный Кадикс мой!
Напрасно враг грозил высоким стенам.
Ты был средь бурь незыблемой скалой>{90},
Ты незнаком с покорностью и пленом,
И если, гневом распален священным,
Испанца кровь дерзал ты проливать,
То суд был над изменником презренным>{91}.
Но изменить могла здесь только знать.
Лишь рыцарь был готов чужой сапог лобзать.
86
Испания, таков твой жребий странный:
Народ-невольник встал за вольность в бой.
Бежал король>{92}, сдаются капитаны,
Но твердо знамя держит рядовой.
Пусть только жизнь дана ему тобой,
Ему, как хлеб, нужна твоя свобода.
Он все отдаст за честь земли родной,
И дух его мужает год от года.
«Сражаться до ножа!» — таков девиз народа.
87
Кто хочет знать Испанию, прочти,
Как воевать Испания умела.
Все, что способна месть изобрести,
Все, в чем война так страшно преуспела —
И нож и сабля, — все годится в дело!
Так за сестер и жен испанцы мстят,
Так вражий натиск принимают смело,
Так чужеземных потчуют солдат
И не сочтут за труд отправить сотню в ад.
88

>{93}

Ты видишь трупы женщин и детей
И дым над городами и полями?
Кинжала нет — дубиной, ломом бей,
Пора кончать с незваными гостями!
На свалке место им, в помойной яме!
Псам кинуть труп — и то велик почет!
Засыпь поля их смрадными костями
И тлеть оставь — пусть внук по ним прочтет,
Как защищал свое достоинство народ!
89
Еще не пробил час, но вновь войска
Идут сквозь пиренейские проходы>{94}.
Конца никто не ведает пока,
Но ждут порабощенные народы,
Добьется ли Испания свободы,
Чтобы за ней воспряло больше стран,
Чем раздавил Писарро>{95}. Мчатся годы!
Потомкам Кито>{96} мир в довольстве дан,
А над Испанией свирепствует тиран.
90
Ни Сарагоссы кровь, ни Альбуера,
Ни горы жертв, ни плач твоих сирот,
Ни мужество, какому нет примера, —
Ничто испанский не спасло народ.
Доколе червю грызть оливы плод?
Когда забудут бранный труд герои?
Когда последний страшный день уйдет,
И на земле, где галл погряз в разбое,
Привьется Дерево Свободы, как родное?
91

>{97}

А ты, мой друг! — но тщетно сердца стон
Врывается в строфу повествованья.
Когда б ты был мечом врага сражен,
Гордясь тобой, сдержал бы друг рыданья.
Но пасть бесславно, жертвой врачеванья,
Оставить память лишь в груди певца,
Привыкшей к одиночеству страданья,
Меж тем как Слава труса чтит, глупца, —
Нет, ты не заслужил подобного конца!
92
Всех раньше узнан, больше всех любим,
Сберегшему так мало дорогого
Сумел ты стать навеки дорогим.
«Не жди его!» — мне явь твердит сурово.
Зато во сне ты мой! Но утром снова
Душа к одру печальному летит,
О прошлом плачет и уйти готова

Еще от автора Джордж Гордон Байрон
Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Корсар

Байрон писал поэму «Корсар» с 18 по 31 декабря 1813 г. Первое издание ее вышло в свет 1 февраля 1814 г.


Мазепа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Паломничество Чайльд-Гарольда

И вечно буду я войну вестиСловами — а случится, и делами! —С врагами мысли…Мне хочется увидеть поскорейСвободный мир — без черни и царей.В этих строчках — жизненное и творческое кредо великого английского поэта Джорджа Гордона Байрона (1788–1824). Его поэзия вошла в историю мировой литературы, как выдающееся явление эпохи романтизма. Его жизненный путь отмечен участием в движении карбонариев и греческих повстанцев за освобождение Италии и Греции от чужеземного ига.Творчество Байрона, своеобразие его поэтического видения оказали заметное влияние на развитие русской поэзии XIX века.Книга издается к 200-летию поэта.Художник А.


Каин

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Шахтёрская дочь

Новая поэма «Шахтёрская дочь», созданная Анной Ревякиной в присущем ей уникальном поэтическом стиле, искреннем, пронзительном, по-своему импрессионистичном, повествует о неизбежном и трагическом выборе, перед которым ставит ныне живущих фатальное лихолетье. Её строки – гулкий набат, который невозможно не услышать, и едва различимый тихий девичий шёпот, и горе горькое, и память нетленная.В тридцати трёх текстах, как всегда, легко узнать любимый город, для автора – вселенная, и почувствовать любовь к людям и ожидание светлого мира, которого достоин каждый.


Пугач (Поэма мятежа)

Поэма «Пугач», имеющая подзаголовок «Поэма мятежа», восходит к лучшим образцам отечественной словесности и стоит в одном ряду с такими выдающимися произведениями о Емельяне Пугачёве, как одноимённая поэма С. Есенина и повесть Александра Пушкина. При этом поэма совершенно исторична, как по событиям, так и по датам.


Стихотворения. Поэмы

Творчество Арсения Тарковского (1907–1989) представляет собой значительное явление в русской поэзии. Д. С. Лихачев считал А. А. Тарковского крупнейшим поэтом XX века, а его поэзию «удивительной чистоты врачевательным искусством». Творчество Тарковского, истоки которого идут от классической стихотворной традиции, отличается свободой поэтического голоса, полнотой звучания, точностью рифмы.Целостная картина художественного мира поэта противостоит хаосу и отстаивает гармонию Человека и Вселенной.В сборник включены избранные стихотворения и поэмы, комментарии к ним, автографы стихотворений, рисунки автора, редкие фотографии.


Орлы златого века Екатерины

Золотой век Екатерины – это целая плеяда государственных деятелей, военноначальников, ученых, поэтов, именуемых екатерининскими орлами.Мы остановили свой выбор на двух из них – Cуворове и Ломоносове – как на наиболее универсальных и ярких личностях из созвездия талантов на небосклоне Российской Империи XVIII столетия.


Еврейские поэмы

В книге опубликованы 13 стихотворений, связанных с еврейским народом и его религией, преимущественно на сюжеты Ветхого Завета. Дореволюционная орфография оригинального издания исправлена на современную.


Дигенис Акрит

Памятник византийского эпоса X века, поэма, рассказывающая об жизни и подвигах легендарного героя-акрита Дигениса. Акрит — «охранитель границ». Поэма состоит из восьми книг (песен). Дигенис Акрит наделен всеми типовыми достоинствами сказочного героя: прекрасен обликом, строен, обладает непомерной силой, неустрашимостью, мудростью не по годам и высокими моральными качествами. Он опора престола и защитник слабых. В описании его подвигов существенны гиперболизм и фантастический элемент. Так, мальчик растет со сказочной быстротой.


Рассказы. Повести. Пьесы

В 123 том серии "Библиотека всемирной литературы" вошли пьесы: "Чайка", "Три сестры", "Вишневый сад", рассказы и повести: "Смерть чиновника", "Дочь Альбиона", "Толстый и тонкий", "Хирургия", "Хамелеон", "Налим", "Егерь" и др.Вступительная статья Г. Бердникова.Примечания В. Пересыпкиной.Иллюстрации Кукрыниксов.


Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.


Американская трагедия

"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.


Ярмарка тщеславия

«Ярмарка тщеславия» — одно из замечательных литературных произведений XIX века, вершина творчества классика английской литературы, реалиста Вильяма Мейкпис Теккерея (1811–1863).Вступительная статья Е. Клименко.Перевод М. Дьяконова под редакцией М. Лорие.Примечания М. Лорие, М. Черневич.Иллюстрации В. Теккерея.