Палаццо Дарио - [82]

Шрифт
Интервал

– Коронарные сосуды, – ответила Ванда. – Врач сказал, вероятно, это сосуды. Склероз.

– Понятно, – медленно произнес заместитель директора. – Значит, сосуды.

Он улыбнулся.

Потом пришли соседи. Мясник с Кампиелло Барбаро, инженер Трескони со своей кузиной из Палаццо Барбаро. Они не могли не почтить Радомира в последний раз.

– Как это случилось? – спрашивал каждый.

Ванда говорила о склеротичных коронарных сосудах Радомира. Все понимающе улыбались.

– Да, да, – повторяли они. – Коронарные сосуды.

«Gazzettino» отдала дань Радомиру уже на следующий день. «Радомир Радзивилл, Seigneur du Carneval107, скончался в Палаццо Дарио», – было напечатано на странице местных новостей. О нем писали, как о выдающейся личности, страстном венецианце, большом оригинале, феллиниевской натуре, знатоке искусств и радушном хозяине, ушедшем из жизни при трагических и не вполне выясненных обстоятельствах.

– Что за черт! – сказал бы Радомир, если бы имел удовольствие прочесть некролог о себе.

Только на второй странице появились слова «проклятие Ка Дарио», и они сопровождались впечатляющим комментарием о «покрытых мраком тайнах» и «Злом роке».

Ванда с трудом нашла четырех носильщиков. Микель, это понятно, а кто еще? Примо отпадал, он должен был вести траурную гондолу. А Радомир вот уже много лет дружил исключительно с женщинами. Молодые люди, посещавшие его салон, чтобы украсить его жизнь, испарялись с той же легкостью, что и появлялись. Остался только молодой поэт с последних сборищ. Но если ему трудно прямо держать даже собственную голову, как же он удержит гроб? Ванда решила обратиться к музыкантам из оркестра Радомира, они показались ей немного покрепче: стекольщик (саксофон), реставратор мебели (скрипка) и окулист (рояль). Но когда они пришли, оказалось, что все четверо, включая Микеля, жутко отличаются ростом. Микеяь, по меньшей мере, 1, 90, стекольщик – 1, 60 на каблуках. Но выбора не было. Гроб выглядел, как странное чудовище на четырех ногах разной длины.

Внизу, у дворцового причала ожидала траурная гондола. Четыре гондольера, одетые в черное, выглядели как пажи при отелях. И Примо, изобразивший по этому поводу мертвенно-горькую мину на лице, но встретивший Ванду вспышкой подобия улыбки. Гондола была больше обычной и обита черной и фиолетовой тканью, на ее носу стояла фигура Мадонны со сложенными руками, как на галионе. Опуская гроб в гондолу, Микель оступился на заросшем водорослями причале. Радомир чуть было не свалился в канал.

Траурная месса в церкви Санта Мария делла Салюте была великолепна. Пышнее Festa della Salute108, подумали многие.

Вся Венеция была здесь. В завещании Радомир пожелал, чтобы на панихиде звучала музыка Нино Рота из фильма «Бездельники». Четыре носильщика старались шагать в ритм музыки вслед за служителями церкви, что под эту музыку было совсем непросто. Невольно они начали пританцовывать.

Радомир отправился в последний путь в сосновом гробу в прекрасную погоду, задержавшуюся от позднего лета. Голубое небо со сверкающим белым налетом вздымалось над лагуной, на волнах которой, словно кувшинка, покачивалась Венеция.

Радомир завещал, чтобы траурная гондола с четырьмя гондольерами ни в коем случае не сокращала путь через Рио Санта Джустина мимо Гражданского госпиталя. «Только не мимо этой жуткой больницы, где каналы забиты грузовиками и мусоросборщиками!» – часто повторял он. Нет, надо было проплыть вокруг церкви Святой Елены.

Гости разместились в такси, которое следовало до кладбища Сан Микеле. Когда гондола причалила, неожиданно поднялся. ветер. Еще мгновение назад вода мирно дремала у ступеней церкви Санта Мария делла Салюте, но вдруг начала волноваться, то бросаясь на камни, то отступая от них. Лагуна выгнула спину. Ванда подумала, что Радомир, должно быть, тоже перевернулся в гробу.

Пышная церемония продолжалась. За гробом следовала длинная траурная процессия. Ванда была бледна, ей было плохо от ладана, которым кадили два церковных служителя. Стоя у гроба, она вытирала нос и принимала соболезнования. От многочисленных Раймонд Раймонди, Антонелл Антонелли, молодых поэтов – она пожимала бесконечное число рук. Даже кельнеры из кафе «Флориан» пришли почтить память своего завсегдатая.

Наконец к Ванде подошел Джироламо Морозини.

– Мне жаль вашего дядю, синьорина, – сказал он, пожимая ей руку. – У него, у вашего дяди, был стиль. И вкус. Да, да. Как вспомню только этих Геркулесов… Он купил их у меня. У него был острый глаз на достойные вещи. Если у вас нет никаких планов, синьорина доктор, я говорю о Геркулесах, имейте меня в виду. И оруженосцы эпохи Ренессанса тоже. Всегда к вашим услугам.

Ванда шмыгнула носом.

– Да, да, – сказал он. – События разворачивались бурно.

– Мой дядя скончался, – резко возразила Ванда, – мирно!

– О да, конечно, уснул вечным сном, разумеется, почил, почил, – забормотал Морозини. – А я и забыл.

Он улыбнулся Ванде, словно ему удалось расшифровать тайное послание.

Постепенно начали расходиться. Тени от кипарисов на кладбище Сан Микеле стали длиннее. Ванда в последний раз посмотрела на могилу Радомира и тоже покинула кладбище.


Рекомендуем почитать
Когда я брошу пить

Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…


Тридцать восемь сантиметров

-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.


Хроники Клифбурга. Потеряшки

В одном маленьком, затерянном среди холмов городке, жизнь скучна и однообразна. Однако, все меняется после исчезновения двух его жителей. На помощь полиции приезжает следователь по особо важным делам Аджар Голованов, скептик и реалист. Обычное расследование сменяется чередой мистических и необъяснимых событий, в ходе которых Голованову придется многое узнать о мире, в который он не верит.


Кутерьма вокруг хирурга

Хирург – профессия опасная, это все знают, а пластический хирург – вдвойне. Чуть что не так – можно и жизни лишиться. Женщины в гневе страшнее разъяренного тигра. Красавец хирург Венсан попал в страшный переплет: его подозревают в убийстве коллеги. Даму, решившую его женить на себе, тоже на следующий день находят мертвой. Петля подозрений затягивается все туже и туже, но помощь к Венсану приходит, как говорится, откуда и не ждали…Ранее книга выходила под названием «Мордашка класса люкс».


Фея Карабина

Второй роман французского писателя Даниэля Пеннака (р. 1944), продолжающий серию иронических детективов о похождениях профессионального «козла отпущения» Бенжамена Малоссена.


Скромное обаяние художника Яичкина

Добропорядочные искусствоведы и нечистоплотные антиквары, монструозный буфет и неизвестный художник, интеллигентные бандиты и лихие братки, влюбленные мужья и коварные соблазнители, утраченные и вновь обретенные шедевры мирового искусства, убийства, похищения и тихие семейные радости. И, как обычно, в центре этого уморительного, несуразного и восхитительного урагана Галочка Перевалова и ее неукротимая бабуля - несравненная, непобедимая и легендарная.


Спящая красавица

Эшли Спенсер.Девушка, которую преследует смерть.Дважды она чудом избежала гибели от рук маньяка, убившего всю ее семью.Но убийца пообещал вернуться – и теперь, годы спустя, похоже, намерен сдержать обещание.Полиция, когда-то его упустившая, снова медлит...И Эшли понимает – если она не встретится с человеком, ставшим кошмаром всей ее жизни, и не победит его, то неминуемо погибнет.Помощи ждать неоткуда.Доверять нельзя никому!


Дегустатор

История «маленького человека», рисковавшего жизнью три раза в день — за завтраком, обедом и ужином… Роман-мистификация, роман-комедия, роман-игра, стилизованный под ренессансную «комедию нравов» и уносящий читателя в блестящую Италию эпохи Возрождения. Блестящий стиль, великолепная галерея персонажей, острый юмор и увлекательный сюжет заставляют читать на одном дыхании — и с наслаждением перечитывать…


Синдзю

Синдзю — двойное самоубийство отчаявшихся влюбленных — совсем не редкость в Эдо — столице Японии самурайской эпохи Токугава. Дознание в таких случаях не более чем формальность…Но молодой ерики Санно Исиро, ведущий это дело, совершает все новые неожиданные открытия…Погибший юноша — нищий художник из «веселого квартала» — вообще не интересовался женщинами.А девушка — юная аристократка — похоже, случайно соприкоснулась с какой-то важной тайной.Наконец, на телах «незадачливых влюбленных» найдены следы, явно указывающие на насильственную смерть.Так… было ли вообще совершено синдзю?


Ангел-хранитель

«Жили они долго и счастливо и умерли в один день…» К сожалению, такое бывает только в сказках! А в жизни Джулия Беренсон, долгие годы мучительно переживавшая смерть любимого мужа, постепенно забывает боль утраты и начинает задумываться о новом счастье. В поклонниках, предлагающих ей руку и сердце, нет недостатка, — и каждый из них, в сущности, может стать хорошим мужем. Но чем дальше, тем яснее становится Джулии, что один из ее верных и добрых поклонников — совсем не тот человек, за которого себя выдает…