Пахарь - [42]

Он заставил себя не думать об этом. Придет ночь и прояснит мысли, отсеет реальное от фантазий. Самые неотложные дела, накопившиеся за его почти месячное отсутствие, уже были решены, но ближе придвинулись другие, не такие неотложные. Он вообще не любил откладывать. Потом дела навалятся и поглотят с головой. Он пригласил начальника отдела кадров, строгого майора в отставке. Кадровик степенно доложил обстановку. Назвал число вышедших на работу, отпускников, больных, отпросившихся с разрешения администрации по семейным обстоятельствам, прогульщиков. Последних было трое, все — пьющие.

— В оборот, и построже, построже! — наказал Дмитрий Павлович.

Одного из них, столяра, и столяра хорошего, потомственного, он знал. Он уважал в нем мастера. Но мастера в этом человеке уже потеснил на задний план алкоголик. Брали в оборот — не помогало, отправляли в больницу — не помогало. Этот столяр когда-то называл себя борцом с засухой. «И засуху переживем!» — заявлял он, когда между ним и водкой ставили шлагбаум. Теперь это жалкий, опустившийся человек. Голубев говорил с ним не один раз и каждый раз он уносил с собой клятвенное обещание не брать больше в рот ни капли. Дмитрий Павлович продиктовал ходатайство о принудительном лечении.

— Не слишком ли это жестоко? — спросил кадровик.

— Может быть, вы ответите, что в данном случае более гуманно — власть употребить или еще подождать? Ждали, уговаривали, надеялись — и ошибались, и своей ошибкой только усугубляли положение. Это не рак, от этого лечат, тут мы, слава богу, не бессильны.

— Понятно, — сказал кадровик.

— Как вам понравились новенькие — молодые специалисты? — спросил Дмитрий Павлович.

Дней десять назад в трест прибыло четверо выпускников ирригационного института, в том числе одна девушка.

— Дело покажет, — неопределенно сказал кадровик. — По мне — симпатичные ребята.

— И девушка симпатичная?

— Какой она инженер, вы скоро увидите, а невеста — сам бы в жены взял, если бы тридцаточку — с плеч и все сначала.

— Какой вы… все сначала! — Мужчины улыбнулись, и Дмитрий Павлович повел расспрос дальше. — Так, утверждаете, все зеленые-презеленые?

— А какими им быть с институтской скамьи? Один из них, Кадыров, попросился на рабочее место. Четыре младших сестры, отца нет. Наши монтажники, как вы знаете, зарабатывают вдвое больше строительного мастера.

— Об этом осведомлен. Просьбу удовлетворили?

— Не в моей власти.

— Парень крепкий?

— Здоровьем не обижен.

— Готовьте приказ: в связи с производственной необходимостью инженера-гидротехника товарища Кадырова — имя и отчество полностью — временно назначить бригадиром участка сооружений передвижной механизированной колонны № 6. Пусть ведет облицовку каналов железобетонными плитами. Там нужно поменять бригадира. Нынешнего второй раз ловлю на нарушении технологии.

— Погодите, вам укажут на неправильное использование специалиста.

— Уповаю на слово «временно». А там сошлюсь на то, что запамятовал. ЭВМ-то меня еще не контролирует! Где мы поселили инженеров?

— В общежитии.

— Надеюсь, догадались каждому выделить комнату, мебель поставили приличную — гардероб, письменный стол, книжный шкаф? Ненормированный рабочий день позволяет им рассчитывать на известное внимание со стороны администрации. А если не было у них такого расчета, пусть это будет для них приятной неожиданностью.

Кадровик покраснел и стал ниже ростом.

— Никак нет, — пробормотал он. — Пока они втроем в одной комнате. А девушку подселили к другим девчатам.

— Майор, майор! — с укоризной сказал Дмитрий Павлович. — Офицеров не селят в казармы. Инженерам расти надо, работать над собой. Я здесь первые полтора года в вагончике жил, помню, что это такое. В купе нас было четверо. Я проклял эти полтора года. Невозможность побыть одному, подумать, поразмышлять угнетала в моей душе ростки добра, инициативы, культивировала грубость и злость. Общежитием мы только отпугнем этих ребят, которые сами выбрали Чиройлиер полем приложения своих сил.

Голубев позвонил коменданту общежития. Договорились, что к вечеру будут освобождены две угловые комнаты, самые тихие.

— А для третьего пария и для девушки что-нибудь придумаем, — сказал он. — Узнайте, кто из пенсионеров, живущих в коттеджах, желает сдать комнату. Лично я предпочел бы поселиться у какой-нибудь доброй старухи. Чтобы она присматривала за мной. Ну, а я помогал бы ей в том, что ей уже не по силам.

— Будет сделано, — заверил кадровик.

— Условие одно: новоселье у всей четверки должно состояться сегодня. А завтра пусть явятся ко мне. Погляжу на них, порасспрошу. Не люблю приземленности в молодых людях. Не хочу, чтобы новенькие заразились ею.

Кадровик ушел, и Дмитрий Павлович подумал, что должен исправить еще одну ошибку, допущенную в отношении молодых специалистов. За исключением Кадырова, их всех направили в котлован, на насосную. В самую круговерть. Там у них не будет времени оглядеться, и их беспомощность сразу бросится в глаза. Может появиться неверие в свои силы, а эта болезнь опасна тем, что ею заболевают надолго. На насосной им пока не место. Каждому из них надо поручить небольшой объект, обязательно новый, чтобы и первые колышки забили сами, и предпусковой марафет навели честь по чести. Самостоятельный объект прекрасно обкатывает. У одного из них, который станет бригадиром, своя стройплощадочка уже есть. Пусть берут перегораживающие сооружения, их на всех хватит. Они невелики, но интересны, и требуют неукоснительного соблюдения технологии. Может быть, девушка предпочтет канцелярию? Будет обидно.