Падение Трои - [19]
— Вытрись, Генрих. Ты простудишься на ветру.
Скоро они поскакали назад. Оберманн выглядел несколько подавленным.
— Когда ты познакомился с этой русской? — вдруг спросила София.
— Много лет назад. Она оказалась жестокой и высокомерной.
— Где вы познакомились?
— В маленьком шахтерском городке на востоке этой страны. Я тогда спекулировал русским золотом. К чему вопросы, София? Все давно прошло.
— Меня интересует первая миссис Оберманн.
— У тебя нет ничего общего с ней, кроме фамилии.
— Она была бездетна?
— Разве я не говорил тебе? — Он взглянул на нее. — Но ты недолго будешь бездетной. Как только мы уедем отсюда, сразу же обзаведемся большой и здоровой семьей.
Почему-то перспектива ужаснула ее.
— Как она умерла?
— Покончила с собой. Утопилась в реке.
— Прости.
— Не о чем скорбеть. Я был рад, что она умерла. Почувствовал такое облегчение, что пил три дня. Представляешь пьяного Оберманна? Впрочем, я тогда был молод.
Софии не хотелось расспрашивать о самоубийстве. Не хотелось думать, что ту женщину сделал несчастной Оберманн. Не хотелось знать, почему та решила покончить с собой: София сказала себе, что случившееся не ее дело. Она не будет этого касаться. Прошлое человека сильно отличается от прошлого города, такого, как Троя: его нельзя понять. Она не могла представить Оберманна и его первую жену двадцать лет назад, как не могла вообразить свою встречу с ним, когда он был молодым. Его прежняя жизнь была тайной, и на самом деле Софии не хотелось проникать в нее. Достаточно делить с ним жизнь сейчас.
Но против ее воли возник другой вопрос, который даже произнести было трудно.
— А твоя мать? Ты как-то сказал мне, что ее отравил твой отец.
— Правда? Боюсь, это сильное преувеличение. Она была больна, а отец настоял, чтобы собственноручно приготовить для нее сердечное. Из ягод с окружавших нас гор. Он верил в природные средства. Вскоре после этого она умерла. Но я не перестал преклоняться перед отцом. Это он впервые прочитал мне Гомера. Я знаю, что рассказывал тебе. Но это до сих пор так близко, будто я слышу его голос, сидя в гостиной. Знаешь, что я слышу? Слышу, как Афина вливает нектар с амброзией в грудь Ахилла, чтобы он не чувствовал голода в битве! — Они скакали дальше, Оберманн время от времени шептал что-то на ухо Пегасу. — Вот колонна Нестора. — Он указал на обнажение пород, служившее пограничным знаком. — Скоро будем дома.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— У нас будет гость, София, — объявил Оберманн однажды утром, спустя несколько дней после поездки верхом на Геллеспонт. — Он послал телеграмму из Константинополя, чтобы предупредить, что приедет на следующей неделе.
Почему ты не сказал раньше? Как я могу принимать гостей, Генрих? Посмотри на меня. — София ходила теперь в блузе турецких рабочих, которая очень ей шла. Волосы она стягивала в узел, но и так на них была заметна пыль от работы на раскопках. Длинную юбку подбирала так, что были видны коленкоровые носки, и надевала грубые кожаные перчатки, чтобы защитить руки. — Я настоящее чудовище, Генрих. Меня нельзя никому показывать.
— Ерунда, София. Ты богиня в облике смертной.
— Очень грязной смертной.
— Это не грязь. Это материя древнего города.
— Кто этот гость? Нам еще многое предстоит сделать, Генрих.
Они обнаружили явно просматривавшиеся очертания большой комнаты, которую Оберманн тут же наименовал "тронным залом Приама". В земле, заполнявшей комнату, нашли множество предметов, среди которых были кольца и ножи, чаши и кувшины, а также фрагменты статуй и керамические черепки.
— Знаешь, чего у нас нет? — спросил Оберманн жену после окончания дневных работ. — Единственное, чего мы еще не находили. Здесь нет мечей.
— Это случайность, Генрих. Оружие найдется.
— Может быть. Но разве не удивительно, что еще не найдено ни одного меча?
— И ни одного щита.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Ты совершенно права. Щитов нет. Нет ни мечей, ни щитов. Тебе это ни о чем не говорит, София?
— Мне бы не хотелось…
— Я скажу тебе, что это значит. Если мы не найдем ничего подобного, значит, мы попали в переплет, как говорят в таких случаях англичане. Если нет оружия, у нас нет оснований полагать, что они были воинственными людьми. А ты что думаешь?
— Если они не были воинственными, значит, не было войны, — сказала она. Оберманн зажал ладонями уши. — Если войны не было, — продолжала она, — значит, Гомер ошибается.
Разумеется, Оберманн слышал ее.
— Хорошо сказано. Изящно. Да. — Оберманн снял широкополую шляпу и поглядел на небо. — Гомер ошибается. Гомер дремлет. Тебе знакомо это выражение, София? — Он издал пронзительный вопль, распугавший птиц на равнине внизу. Она удивленно поглядела на мужа. — Прости, дорогая. Я просто раздумывал о конце своей жизни. Если Гомер не прав, значит, не прав и я. — Он с силой топнул ногой. — Вот это неправильно! Троя неправильна! Все неправильно! Все заброшено и потеряно.
По мере того, как он волновался все сильнее, София ощущала себя все более уверенно. Она была совершенно спокойна.
— Ты слишком горячишься, Генрих. Послушай. Ты нашел древний город там, где, по описанию Гомера, находилась Троя. Ты нашел стены. Нашел драгоценности. Что еще нужно?
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге показана история Англии от периода неолита, первых поселений и постройки Стоунхенджа до возведения средневековых соборов, формирования всеобщего права и конца правления первого короля династии Тюдоров Генриха VII.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге освещается период правления в Англии династии Тюдоров.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Повествование в этой книге начинается с анализа причин, по которым национальная слава после битвы при Ватерлоо уступила место длительному периоду послевоенной депрессии.
Многие из написанных Акройдом книг так или иначе связаны с жизнью Лондона и его прошлым, но эта книга посвящена ему полностью. Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города.
Признанный летописец Лондона Питер Акройд в своей новой книге изменяет обыкновению прогуливаться по городу. На этот раз он уводит нас в подземные глубины британской столицы. Автор открывает для своих читателей настоящий город-призрак со его улицами, реками, монастырями и канализацией. Вы сможете охватить взглядом весь исторический период развития Большого Лондона: от памятников Бронзового века, римских тротуаров и средневековых кладбищ до первых станций старейшего в мире метро. В главах о пресловутых городских трущобах мы увидим, помимо исторического анализа, искреннее сочувствие к обитавшим в них людям.
Новая книга Питера Акройда – очередное доказательство того, что биография города не менее, а возможно и более увлекательна, чем биография любой знаменитости. Особенно если новым героем исторического расследования Акройда становится Венеция. Самый загадочный и независимый город Италии, бывшая республика, расположенная на ста восемнадцати островах, город, над которым постоянно висит угроза затопления, Акройд описывает в свойственной ему манере документалиста-романтика. Акройд разбирается в том, почему венецианцы так отличаются от остальных жителей Италии, как получилось, что на постоянно подтопляемых островах появились и сохранились сотни произведений искусства, и когда великая империя купцов и художников превратилась в город Казановы, туристов и резиновых сапог.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.