Падение Трои - [21]

— Неужели? Черт побери!

— Сейчас уже поздно что-либо менять. Это будет плохо выглядеть. Я расскажу вам еще кое-что. Не сколько месяцев спустя герр Оберманн покупал золотой песок в Сакраменто. У него был контракт с банкиром в Сан-Франциско. Но контракт был разорван. Оберманн прислал банкиру неполный вес. Через суд ничего нельзя было доказать, поскольку Оберманн уехал из страны, прежде чем юристы поймали его. Тоже очень интересно, не правда ли?

— Но от этого он не перестает быть великим человеком?

— О нет, сэр. Не перестает. Но я не называл его великим человеком. Я говорил о его таланте. А недостатки делают его еще более интересным.

— Более подозрительным, мистер Реддинг.

— Это не моя сфера. Ваша.

— Чего вы ждете от меня? Что я буду шпионить за ним?

— Ни в коем случае. Боже мой, ведь он — американский гражданин.

— Но он мошенник!.

— Неважно. Он наш соотечественник. Но мне было бы чрезвычайно интересно узнать, чем он здесь занимается. Работники музеев тревожатся из-за отсутствия находок. Им это не нравится. Они полагают, что он, возможно… как бы это сказать… утаивает…

— Оставляет троянские сокровища себе?

— Можно и так сказать, профессор. Но я бы не стал употреблять именно эти слова.

— Значит, вы хотите, чтобы я осмотрелся там?

— Вот именно. Осмотритесь. Мне бы хотелось, чтобы вы смотрели в оба.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Как только Уильям Бранд сошел на берег в Чанаккале, его встретил Леонид и тут же повез на повозке в Гиссарлык.

— Вы давно работаете с герром Оберманном? — спросил Бранд, когда они ехали по равнине.

— Много лет, профессор. Я имел честь быть с ним на Итаке. Видел дом Улисса.

— Мало кто может сказать это о себе.

— Я думаю об этом все время. Профес… — Леонид запнулся. Ему советовали не называть своего работодателя "профессором" в обществе Уильяма Бранда. — Герр Оберманн полагает, что именно там он перебил женихов Пенелопы.

— Возможно, сэр, но маловероятно. Я уверен, что герр Оберманн сознает эту разницу.

— О да! Это один из первых уроков, которые он мне преподал. Divide et impera[11]. Умей проводить различия, и будешь знатоком своего дела.

— Хороший совет. Что это там за здание?

Герр Оберманн называет его нашим полевым госпиталем. Мы построили его собственноручно из камней Трои. Лучшего применения им не найти. Мы помещаем туда деревенских, заболевших малярией. Болота вызывают опасную лихорадку, профессор. Вредные испарения. Вот он и подумал об этом.

— Так значит, он благодетель.

— Он почитает эту землю. И этих людей. Уже видно Гиссарлык.

Уильям Бранд видел множество гравюр и фотографий, печатавшихся в прошлом году в американских газетах. Дюны по берегам древнего Скамандра, деревни на равнине, холм Трои с его склонами, гребнем, вертикальным обнажением породы. Тем не менее Бранд был поражен величием этих мест. Это было единственное слово, которое он мог найти, чтобы охарактеризовать свое впечатление. Он знал, что здесь ведется интенсивная, можно сказать, непрерывная, деятельность; даже сейчас, издали, он мог разглядеть снующих рабочих с тачками и лопатами. Он знал также, какая грязь и неудобства сопутствуют любым раскопкам. Но здесь была еще одна особенность. Ему пришла в голову курьезная мысль, что, когда Троя была найдена, земля вздохнула с облегчением. Она избавилась от бремени.

— Видите, профессор, мы работаем на всей территории. Герр Оберманн хочет получить полную картину города.

— Разумно ли это, сэр? Ведь так много зависит от внимательного изучения одного участка. Здесь так много уровней, которые нужно тщательно изучать…

— Мы ограничены во времени. У нас разрешение еще только на год. А потом — как знать — могут прийти англичане или швейцарцы.

— И украдут вашего ребенка?

— Это ребенок герра Оберманна. Он нашел его. Признал. Дал ему имя.

— Но тогда вы должны принимать во внимание его истинное происхождение, сэр. Решать, кому позволено здесь появляться, должна администрация этого региона.

— Герр Оберманн поспорит с вами, — рассмеялся Леонид. — И его жена присоединится к нему. У фрау Оберманн есть собственные суждения по этому поводу.

— Я не знал, что он женат.

— Фрау Оберманн гречанка. Молодая и прекрасная, с позволения сказать.

— Она здесь?

— Да, она работает вместе с нами. Не сидит в своем шатре, как сказал бы Гомер. Принимает участие в полевой работе и в раскопках. Это фрау Оберманн нашла скелет.

— Скелет?

— Я и так уже рассказал вам слишком много, профессор. Вы скоро встретитесь с ней сами.

И действительно, именно София приветствовала Бранда, когда лошадь с телегой добрались до холма.

— Мой муж сейчас очень занят, — сказала она по-английски. — Я буду вашим гидом в течение примерно часа, профессор Бранд. Надеюсь, это не будет неудобно.

— Напротив, мэм, очень удобно. Я не ожидал встретить такую очаровательную собеседницу

— Но я не ученый. Я не au fait[12] всей работы.

— Как я слышал, вы находитесь в центре всего.

— От Леонида? Он преувеличивает. Сделать вам кофе? Но боюсь, у нас только турецкий.

Когда они выпили кофе, показавшийся Уильяму Бранду мутноватым, София медленно провела его по территории раскопок, показывая траншеи и шахты.

— Мы обнаружили шесть уровней, — объяснила она. — Шесть разных поселений на протяжении двух тысяч лет. Каждый раз город строился частично на руинах своего предшественника.