Падение Константинополя. Гибель Византийской империи под натиском османов - [2]

В попытке заполнить этот пробел я с благодарностью воспользовался трудами многих ученых нашего времени, ныне здравствующих и уже покинувших нас. Я хотел бы особо отметить профессоров Закифиноса и Зораса. В том, что касается истории османов, мы в глубоком долгу перед профессором Бабингером, пусть даже его превосходная книга о султане-завоевателе и не содержит ссылок на использованные им источники. Для понимания раннего периода истории турок непревзойденной ценностью обладают работы профессора Виттека, а среди более молодых турецких ученых нужно упомянуть профессора Иналджика. Важным подспорьем для меня стала прекрасная книга отца Гилла о Флорентийском соборе.

В приложении 1 я привожу краткий обзор основных источников по истории рассматриваемых событий. Не все из них оказалось легко достать. Христианские источники собраны около 80 лет назад покойным профессором Детье в двух томах Monumenta Hungariae Historica – XXI и XXII, части 1 и 2, но, несмотря на то что эти тома были набраны, они так и не публиковались, вероятно, по причине большого количества содержащихся в них ошибок. Немногие из мусульманских источников легкодоступны, особенно для того, кто может читать османских авторов лишь медленно и с трудом. Надеюсь, что мне все же удалось проникнуть в их суть. Эта книга никогда не увидела бы свет, если бы не Лондонская библиотека. Также я хотел бы выразить благодарность сотрудникам читального зала Британского музея за их терпение и помощь. Я хотел бы поблагодарить и мистера С.Дж. Папаставру за его помощь в вычитке текста, а кроме того, старшин и персонал издательства Кембриджского университета за их неизменную снисходительность и доброту.

Примечание о транслитерации имен

Я не могу с уверенностью претендовать на какую-либо последовательность в передаче имен с греческого или турецкого языка. В транслитерации греческих имен я выбирал, как мне кажется, знакомую и естественную их форму. Для турецких имен я использовал простую фонетическую транскрипцию, кроме слов современного турецкого языка, в которых я придерживался их современного турецкого написания. Султана я называю его турецким именем Мехмед, а не Магомет или Мохаммед. Надеюсь, что мои турецкие друзья простят меня за то, что я называю город, о котором пишу, Константинополем, а не Стамбулом. Поступить иначе значило бы проявить чрезмерную педантичность.

Стивен Рансимен

Глава 1. Умирающая империя

В Рождество 1400 года король Англии Генрих IV устраивал пир у себя в Элтемском дворце. Дело было не только в религиозном празднике. Король хотел воздать почести высокому гостю. Этим гостем был Мануил II Палеолог, император греков, как его обычно звали на Западе, хотя кое-кто еще помнил, что именно он был истинным императором Римской империи. Мануил ехал через Италию и сделал остановку в Париже, где французский король Карл VI поселил его в специально отстроенном крыле Лувра, и профессоры Сорбонны восторженно приняли монарха, способного вести с ними диспуты с не меньшими, чем у них самих, искусством и ученостью. В Англии на всех произвели впечатление его величественные манеры и безупречно белые одеяния, в которые облачался он сам и его вельможи. Но, несмотря на все высокие титулы Мануила, принимавшие его государи испытывали к нему жалость, ведь он прибыл к ним в качестве просителя, отчаянно нуждаясь в помощи против неверных, наседавших на его империю со всех сторон. Адвокату Адаму из Аска, служившему при дворе короля Генриха, было мучительно видеть его там. «Я подумал, – писал Адам, – как печально, что великий христианский государь из-за сарацин принужден добираться с далекого Востока до самых отдаленных островов Запада в поисках помощи против них… Боже милостивый, – добавлял он, – что ныне сталось с тобою, древняя слава Рима?[1]»

В самом деле, от древней Римской империи осталась только тень. Мануил был законным наследником Августа и Константина, но уже много веков миновало с тех пор, когда константинопольские императоры могли претендовать на верность и подчинение римского мира. Для Запада они превратились всего лишь в правителей греков, византийцев, недостойных соперников тех императоров, которые возникли на Западе. До XI века Византия являла собою блестящую и могущественную державу, заступницу христианства от агрессии ислама. Византийцы исполняли свой долг уверенно и успешно, до тех пор пока в середине XI века с Востока не пришла новая мусульманская угроза – нашествие тюрок; в то время как Западная Европа дошла до такого уровня развития, что сама сделала попытку завоевательного похода в лице норманнов. Византии пришлось вести войну на двух фронтах в тот момент, когда она проходила через конституционные и династические трудности. Норманнов удалось отогнать, хотя и с потерей византийской Италии, но Византии пришлось навсегда отдать тюркам земли, откуда она черпала большую часть солдат и продовольствия, – равнины Анатолийского плоскогорья. С тех пор империя так и не могла вырваться из этого положения между молотом и наковальней, и оно вдобавок осложнялась тем явлением, которое мы зовем крестовыми походами. Будучи христианами, византийцы разделяли чувства крестоносцев. Но давний политический опыт научил их проявлять определенную терпимость к иноверцам и мириться с их существованием. Священная же война в том виде, какой представлял ее Запад, казалась им опасной и неосуществимой.