Падение Хронополиса - [4]

— Курс неприятеля — Пятый узел, — доложил сканерист.

Адмирал и полковник пересчитали на экране отметки вражеских кораблей. Их было двенадцать.

— Это они, — объявил Хайт. — На своем боевом курсе. Приготовиться.

Капитан Монд Этон, командир «Молота Империи», увидев на экране монитора возвращающиеся в будущее суда Гегемонии, был уверен, что сейчас начнется бой. Только позже, когда с флагмана пришел приказ пропустить неприятеля без боя, он понял, что поторопился. Возвращающиеся корабли Гегемонии наверняка постарались бы уклониться от схватки, но даже если бы удалось их уничтожить, это ничего бы не решало.

Мостик «Молота Империи», на котором одновременно работали семь человек, был уменьшенной копией мостика флагманского корабля адмирала Хайта. «Молот Империи», в отличие от больших кораблей, служащих одновременно линкорами и транспортами, был эсминцем — маневренным, хорошо вооруженным, с небольшим экипажем. Быстроходный, он мог настигнуть любого противника, а хронофазное оборудование позволяло наводить бортовой залп с точностью до микросекунды.

— Сердце разрывается смотреть, как они уходят, — сказал сканерист, поглядывающий на тот же экран, что и капитан Этон. — Правда ведь, сэр?

Этон кивнул:

— Они еще не ушли, сканерист. Эти корабли — уже призраки, хотя сами об этом еще не знают.

Клинообразные корабли Гегемонии растворились в экранах. Этону не хотелось особо задумываться о только что упомянутом парадоксе. В страте парадоксы — общее место. И не только в страте; с момента образования Хронотической Империи даже последний из ее обитателей знал, насколько его существование зависит от капризной изменчивости времени. Много миллионов было таких, кто существовал однажды (если только это слово вообще имеет смысл за пределами времени) и теперь не существовал никогда. За пределами времени — то есть в списках несуществующих граждан в Ахрональных Архивах, где хранилось больше исчезнувшей истории, чем существующей.

И если теперь атака Гегемонии не будет остановлена, то к этому скорбному списку исчезнувших прибавится еще не один миллион.

Этон повернулся к лейтенанту Кришу:

— Примите управление, я обойду корабль.

Покинув мостик, Этон двинулся по переходам и галереям своего корабля, ощущая в воздухе нарастающее напряжение. Ему предстоял третий серьезный бой в качестве командира «Молота Империи», и оба предыдущих раза он перед боем инспектировал все отсеки вверенного ему корабля — это давало ему ощущение корабля как слаженной боевой единицы. Радостные полчаса до того, как флот настигнет противника.

Капитан посетил центр управления огнем, где напряжение, конечно же, чувствовалось острее всего, и неудивительно. Он обвел взглядом ряды терминалов — сидящие перед ними люди, в некотором смысле, были не более чем придатками машин. На многих кораблях центр управления огнем был совмещен с мостиком, что на первый взгляд казалось логичным, хотя и добавляющим тесноты решением. Капитан Этон предпочел разделить мостик и центр, хотя и знал, что другие капитаны так обычно не делают.

Сказав несколько слов ободрения, капитан направился в глубь корабля к машинному отделению.

Он остановился у двери, заслышав голоса изнутри, и улыбнулся сам себе. Сублейтенант Ленкар, талантливый молодой инженер, недавно принятый в Армию Времен, громогласно делился познаниями со своим помощником.

— Способ передвижения во времени основан на старой доброй формуле Эйнштейна, — вещал Ленкар. — Е равно Эм Це квадрат. Возьмем одну из составляющих правой части этого равенства: Це квадрат. Здесь-то и появляется время. Це — это скорость света: расстояние, проходимое за определенное время частицей с нулевой массой покоя. Из чего следует, что энергия есть не что иное, как масса, умноженная на время в квадрате. Но уравнение можно переписать и в другой форме: Эм равно Е, деленное на Це в квадрате. Из чего становится видно, что масса определяется соотношением энергии и времени. Здесь собака и зарыта: что случится, если мы к этой формуле добавим возмущение? Мы это делаем, заставляя обладающие энергией частицы двигаться быстрее света. Равенство нарушится — энергия, деленная на скорость света в квадрате, больше не добавляется к массе покоя. Но это равенство должно выполняться — фундаментальный закон физики. Что же происходит? Равенство сохраняется счет того, что масса покоя сдвигается по времени — настолько же, насколько сдвигается правая часть.

— Но где же здесь страт, господин сублейтенант?

— Страт — это то, из чего состоит время, парнишка. И ты движешься сквозь время, значит, движешься сквозь страт.

Сублейтенант Ленкар постучал по стальному кожуху, выпиравшему из стены машинного отделения.

— На этом принципе вот эта штуковина и действует. В ней мы разгоняем пи-мезоны до чего-то между Це и Це квадрат. Это самая важная часть корабля, и ты это никогда не забывай.

Этон улыбнулся — настолько юношеский басок сублейтенанта контрастировал с уверенностью, с которой он объяснял своему подчиненному сложнейшие материи.

— Эм равно Е, деленное на Це квадрат, — еще раз повторил сублейтенант. — Заметим, что время входит в обе составляющих правой части. Именно поэтому через страт не может быть передана чистая энергия, а только масса. Из-за чего Верховное Командование не в состоянии пользоваться радиосвязью, а посылает к нам этих бедняг курьеров.