Падение Хронополиса - [6]

— Мы нужны вам, капитан! Я вам нужен. Никто лучше меня не справится с компьютером управления огнем!

Утешитель Фигель плеснул в лицо сержанта целую пригоршню святого вина:

— Ты осквернил себя преступной ересью, преступил заповеди Господни…

— Позвольте мне выполнить мой долг, — продолжал взывать Квейл к Этону. — Сейчас не время ослаблять корабль. Пустите меня за компьютер… — Он съежился от страха. — Потому что я не хочу утонуть в страте… без…

Внезапно Этон понял, что хотел сказать сержант. Травматики верили, что есть некий ритуал, который спасает — или хотя бы может спасти — незащищенные души, попавшие внутрь страта, что может случиться, например, если «Молот Империи» погибнет в предстоящей схватке. Этон не сомневался, что именно этому был посвящен прерванный им обряд. Это была, конечно, чушь, суеверие фанатиков. Но сейчас Квейл, лишенный этой воображаемой защиты, хотел бороться за свою жизнь сам, не ожидая беспомощно исхода сражения.

И в одном он все же был прав. Он был выдающимся канониром, лучшим на «Молоте Империи». Без него эффективность управления огнем будет меньше максимальной.

Этон посмотрел на сержанта с нескрываемым презрением:

— Хорошо. Освобождаетесь на время боя.

Оглянувшись к остальным закованным в наручники, капитан отметил в их числе еще двух человек из центра управления огнем.

— Сержанта Квейла и вот этих двоих освободить. Арестовать их немедленно после отбоя боевой тревоги.

В сопровождении утешителя Фигеля, который не отставал от него ни на шаг, капитан Этон спустился на мостик. На экране главного сканера уже были видны точки — корабли Гегемонии. Их изображение передавалось на «Молот Империи» с мощного бета-сканера флагмана.

— Они уже близко, сэр, — доложил сканерист.

Ждать оставалось недолго, но наступило то затишье, когда на флагмане кипит работа, проверяются и перепроверяются оценки ситуации, а периферийные корабли, в основном эсминцы вроде «Молота Империи», пассивно ждут.

Испытывая неуместное чувство вины за вынужденное безделье, капитан Этон ожидал приказа. Не время для эмоций, но никуда от них не денешься.

Фигель стоял напротив Этона (по церковным правилам, корабельный утешитель во время боя должен находиться на мостике и быть готов оказать моральную поддержку). Сейчас утешитель внимательно глядел в озабоченное лицо молодого капитана.

— Вы обеспокоены, — негромко сказал он.

Этон глядел на собственное отражение в блестящем металле стола. Его ровные черты лица, серые глаза и точеный нос были искажены и вытянуты выпуклой поверхностью и, казалось, смотрят на него из глубины измученных эпох.

— Как долго это продолжалось на борту моего корабля? — спросил он священника так же негромко. — У вас нет предположений?

— Нет. Секта травматиков известна умением хранить свою тайну. Конечно, обнаружить такое извращение на своем корабле вам более чем неприятно.

— Я просто понять не могу, — согласился капитан. — Каждый член команды этого корабля принес ту же присягу, что и я. Присягу защищать не только Империю, но и истинную веру. Как смогли такие люди стать еретиками?

— Пути заблуждений поистине непостижимы.

— Должен покаяться, отец утешитель, что сомневаюсь в верности своего решения — позволить сержанту Квейлу и членам его секты принять участие в бою. Как можно доверять еретикам и предателям?

— Самое странное, — медленно отозвался священник, — что их ересь, вероятно, носит лишь духовный характер. Проверено, что хрононавты-еретики остаются лояльными к Хронофлоту. Эта часть их присяги остается для них священной.

Из динамика, установленного на столе Этона, донесся сигнал. Гулкий отчетливый голос начал передачу приказания с флагмана:

— Следующим кораблям выдвинуться вперед и вступить в бой с противником: «Заклятие», «Молот Империи», «Десница Императора», «Неисчислимый»…

Всего Этон насчитал двенадцать названий — ровно столько, сколько было кораблей в неприятельской эскадре. Равенство было необходимо, чтобы склонить гегемонцев принять бой, а не начать отход, не выполнив задачи.

«Молот Империи» покинул строй кораблей флота. На несколько секунд суда Гегемонии исчезли с главного экрана, но очень быстро появились вновь, хотя и более размытые — эсминец переключил наблюдение на собственный бета-радар, менее мощный, чем флагманский.

Началась стандартная процедура атаки. Один из операторов мостика установил связь с остальными кораблями атакующей группы. Тем временем лучи бета-радаров эсминца летели впереди, нащупывая противника.

Утешитель Фигель отошел в сторону и быстро забормотал молитвы и благословения, время от времени опуская пальцы в потир с вином и кропя палубу.

Обнаружив преследование, корабли Гегемонии прибавили скорость и попытались выполнить маневр ухода. Клиновидные корабли, высота которых была в пять раз больше ширины или длины, стали менять направление, превращаясь в цепочки исчезающих призм, как на многократно отснятом кадре.

Пилот «Молота Империи», вжавшийся в свое кресло, также прибавил скорость, доведя ее почти до максимальной. На глазах у Этона дальний конец мостика уменьшился — пилот превратился сначала в карлика, потом в маленького мальчика, а потом в крошечную куклу шести дюймов роста.