«Мне страшно». Корделия отодвинула штору и посмотрела вниз, на залитый солнцем двор городской резиденции Форкосиганов и подъездную аллею. Длинная серебристая машина промчалась под полукруглой аркой и затормозила возле чугунной ограды, обсаженной густым кустарником с Земли. Правительственная машина. Открылась задняя дверца, и из машины вышел человек в зеленом мундире. Третий этаж искажал перспективу, однако Корделия сразу узнала командора Иллиана – он один не признавал никаких головных уборов. Командора скрыл портик. «Беспокоиться стоит, когда Имперская служба безопасности пожалует к тебе среди ночи». Но где-то глубоко под сердцем затаился страх: «Зачем я прилетела сюда, на Барраяр? Что я сделала с собой, со своей жизнью?»
В коридоре послышались тяжелые шаги, и дверь гостиной отворилась. Появился сержант Ботари.
– Миледи, пора ехать.
– Спасибо, сержант.
Она опустила занавеску и осмотрела себя в зеркале над старинным камином (трудно поверить, но люди здесь до сих пор сжигают растительное сырье просто для обогрева жилищ).
Она вскинула голову над жестким кружевным воротником, одернула рукава жакета и легким движением колен слегка расправила длинную пышную юбку – такие носят жены здешних форов. Юбка и жакет были бежевые. Этот цвет – цвет полевой формы Бетанского астроэкспедиционного корпуса – немного успокоил Корделию. Она пригладила темно-рыжие волосы, расчесанные на прямой пробор, и сколола их над висками двумя эмалевыми гребнями. Из зеркала на нее внимательно смотрела сероглазая женщина. Нос, конечно, мог быть и поменьше, подбородок тяжеловат, но в целом – смотрится неплохо. Вполне приемлемо для ее роли.
Хорошо. Если она захочет выглядеть изящной, ей достаточно встать рядом с сержантом Ботари. Корделия считала себя высокой, но едва доставала сержанту до плеча. Лицо Ботари походило на лицо химеры – плоское, уродливое, настороженное, с крючковатым носом. Короткая военная стрижка лишь подчеркивала все неровности его черепа. Даже элегантная темно-коричневая ливрея, расшитая серебряными гербами Форкосиганов, не прибавляла ему привлекательности. «Но для его роли – вполне приемлимо».
Ливрейный слуга. Вот так понятие! Чему он служит?
«Жизни, изобилию, священной чести и начинаниям нашим». Она приветливо кивнула отражению сержанта, повернулась и пошла за ним по лестницам и переходам резиденции Форкосиганов.
Надо как можно скорее научиться ориентироваться в этом лабиринте. Неловко было бы заблудиться в собственном доме и спрашивать дорогу у кого-нибудь из охранников – особенно ночью, завернувшись в полотенце после душа. «Я ведь когда-то была командиром нуль-звездолета. Правда». Уж если ей удавалось разбираться в пятимерной навигации, то с какими-то тремя измерениями просто грех не справиться.
Они вышли на площадку широкой винтовой лестницы, грациозно сбегавшей вниз, к черно-белому вестибюлю. Разлетающаяся юбка создавала ощущение полета.
У последней ступени их поджидал высокий молодой человек, опиравшийся на трость. Заслышав их шаги, он поднял голову и улыбнулся Корделии. Лицо лейтенанта Куделки было столь же приятным, сколь лицо Ботари – отталкивающим, и даже горькие морщинки в уголках глаз и губ не портили его. Корделия знала, что длинные рукава и воротник-стойка скрывают паутину тонких красных шрамов, покрывающих большую часть его тела. Обнаженный Куделка мог бы служить наглядным пособием на лекции по изучению нервной системы: каждый шрам соответствовал погибшему нервному волокну, извлеченному и замененному искусственным – тончайшей серебряной нитью. Лейтенант Куделка еще не совсем привык к своей новой нервной системе, да и работа хирургов была явно ниже бетанских стандартов. «Скажем прямо: здешние хирурги – неуклюжие и невежественные мясники».
Корделия постаралась скрыть свои мысли.
Куделка неловко повернулся и кивнул Ботари:
– Привет, сержант. Здравствуйте, леди Форкосиган.
Это новое имя все еще звучало для нее непривычно, неестественно. Она улыбнулась в ответ:
– Доброе утро, Ку. Где Эйрел?
– В библиотеке с командором Иллианом – выбирают место для монтажа шифровального комм-пульта. Они сейчас придут. Да вот и они.
Корделия проследила за его взглядом. Под аркой появился Иллиан – худой, невзрачный и вежливый, а рядом с ним – плотный, крепко сбитый мужчина лет сорока с небольшим, выглядевший в парадном имперском мундире очень и очень величественно: лорд Эйрел Форкосиган, адмирал в отставке, ради которого она прилетела на Барраяр.
– Приветствую вас, миледи, – негромко произнес он, протягивая руку. Тон был сдержанным, но в ясных глазах Эйрела Форкосигана светилась искренняя любовь. «Похоже, в этих двух зеркалах я выгляжу невиданной красавицей – в отличие от того, что минуту назад видела наверху. Отныне я буду смотреться только в них – в глаза моего мужа».
Слова «мой муж» укоренились в сознании так же быстро, решительно и крепко, как ее рука легла в его руку. А вот новое имя – «леди Форкосиган» – по-прежнему словно отскакивало от Корделии.
Она посмотрела на Ботари, Куделку и Форкосигана, оказавшихся на какой-то момент рядом. «Трое ходячих инвалидов. И я – женщина из вспомогательных войск. У Ку изувечено тело, у Ботари – разум, у Эйрела – дух. Все они получили почти смертельные ранения на прошлой, эскобарской, войне, но жизнь все же продолжается. Шагай вперед вместе с ней или умирай. Неужели мы все наконец начинаем выздоравливать? Хотелось бы в это верить».
