Падение Эбнера Джойса - [62]
Но Вирджилия отнюдь не намеревалась допустить, чтобы Пресиоза испытывала какую-нибудь неловкость. Вирджилия была очень мила, взглядом усмиряла любопытство своих друзей и без устали старалась поддерживать у Пресиозы хорошее настроение. Как нельзя лучше ей помогали в этом веселое пламя в камине, изысканный завтрак, включавший какой-то особенный бульон, и непринужденная болтовня молодых людей; Пресиоза не произвела на них никакого впечатления, и они отнеслись к ней просто, с добродушной снисходительностью, что Пресиоза не замедлила счесть за дружеское расположение.
Но самое сильное действие на это милое дитя произвели беглые замечания и намеки Вирджилии — то в вестибюле, то перед огромным камином, то за столом, то в нише окна, где девушки уютно устроились пить кофе и откуда открывался вид на тусклое, свинцовое озеро. Вирджилия откровенно дала понять, что сегодняшнее времяпрепровождение лишь начало, что впереди немало подобных встреч. Значит, если Пресиоза не ошибалась, ее приглашение сюда говорило о том, что перед ней поднялся прозрачный, серебристый занавес — один из тех, что до сих пор скрывали от нее самый блестящий круг общества.
Вирджилия рассказала, что скоро откроется сезон гольфа (в этом году он начнется рано), и она не только поможет Пресиозе вступить в члены клуба «Нокэбаут», который достаточно хорош для людей определенной категории, но даже порекомендует ее в свой собственный клуб — знаменитый «Бельведер».
Далее она деликатно дала понять, что одни ее весьма милые знакомые абонировали ложу в театре на весь сезон, но внезапная смерть какого-то родственника лишила их возможности пользоваться ею, и теперь она, Вирджилия, может распоряжаться билетами по собственному усмотрению. Она добавила, что другие близкие друзья предполагают в следующем месяце устроить бал с котильоном, а уж если они называют ее своим другом, то разве она не может раздобыть пригласительные билеты и для своих добрых знакомых?
Она намекнула также, что некоторые дамы, близкие чете Пенсов, не откажутся, по всей вероятности, удостоить визитом матушку Пресиозы и что помощь миссис Макналти, возможно, потребуется тетке, когда та будет устраивать благотворительный вечер в пользу обедневших людей из общества...
Да, занавесы поднимались один за другим, и ослепительный сонм небожителей яснее и яснее представал во всем своем великолепии. И наконец, как в увертюре к «Лоэнгрину», наступил тот момент, когда скрипки, рыдавшие на самых высоких нотах, изнемогли и угасающую мелодию подхватили звенящие цимбалы. Рассеялись последние тучи, открылись лучезарные небеса, и Пресиоза удостоилась Высшего Откровения: она увидела себя в качестве центральной фигуры ослепительного торжества — разливающей чай на одном из четвергов миссис Палмер Пенс: в комнате опущены шторы, мерцают свечи; Пресиозе помогают изысканные девушки; улица запружена богатыми каретами; великие мира сего говорят ей, маленькой, неопытной, ничтожной: «Благодарю вас, без лимона!» или: «Передайте, пожалуйста, сахар!» — говорят ей, трепещущему ребенку, и она ощущает, что ей остается лишь поправить свой нимб и, взмахнув крылышками, вместе с удаляющимся сонмом вознестись в чертоги славы.
Пресиоза пылала. Она забыла и о том, как продрогла, пока на пути сюда проезжала неприглядные, унылые пригороды, и о пустынном свинцовом озере, равнодушно колыхавшемся внизу; она не замечала ни холодной белизны пустых столов, ни ледяных взглядов гостей, недоумевавших, зачем она здесь. Ну что ж! Она встретится с ними еще кое-где.
Затем Вирджилия устроилась с Пресиозой в глубокой нише окна пить кофе и в высшей степени тактично назначила цену, которую Пресиоза должна была уплатить за все ей обещанное. Она говорила о всеми признанном превосходстве мистера Дилла над другими художниками города и о том, каких трудов стоило ему завоевать себе положение. Она напомнила Пресиозе, что именно мистер Дилл первый взялся разработать труднейшую тему, выдвинутую «Грайндстоуном», и что никакой другой художник, если он верен профессиональной этике и не лишен элементарной порядочности, не должен становиться ему поперек дороги.
Пресиоза слушала Вирджилию, опустив глаза, но тем не менее ее взгляд несколько раз останавливался на том приятном молодом джентльмене, ради которого Вирджилия завела разговор. Пресиоза начала понимать, что Вирджилия Джеффрис снова расставила сети, а она, Пресиоза, снова попалась в них! Она заметила, что Вирджилия искоса посматривала на нее узкими зелеными глазами, видела ее острый нос, ее вздрагивающие ноздри и тонкие, решительно сдвинутые брови; во всем этом чувствовалась сила, направленная против нее; Вирджилия явно стремилась подчинить ее своей воле.
Пресиоза вдруг ощутила себя беззащитной, очень слабой, растерянной и в высшей степени смущенной. Ей внезапно вспомнилась Медора Джойс в длинном темно-зеленом костюме, вспомнилось ее приветливое лицо. Почему в свете мало таких милых людей? Почему у врат общества стоят неискренние, эгоистичные, расчетливые люди? Она не сомневалась, что Медора без колебаний протянула бы руку помощи, ничего не потребовав взамен...
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..
«Эдвинъ Арнольдъ, въ своей поэме «Светъ Азии», переводъ которой мы предлагаемъ теперь вниманию читателя, даетъ описание жизни и характера основателя буддизма индийскаго царевича Сиддартхи и очеркъ его учения, излагая ихъ отъ имени предполагаемаго поклонника Будды, строго придерживающагося преданий, завещенныхъ предками. Легенды о Будде, въ той традиционной форме, которая сохраняется людьми древняго буддийскаго благочестия, и предания, содержащияся въ книгахъ буддийскага священнаго писания, составляютъ такимъ образомъ ту основу, на которой построена поэма…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
Томмазо Ландольфи очень талантливый итальянский писатель, но его произведения, как и произведения многих других современных итальянских Авторов, не переводились на русский язык, в связи с отсутствием интереса к Культуре со стороны нынешней нашей Системы.Томмазо Ландольфи известен в Италии также, как переводчик произведений Пушкина.Язык Томмазо Ландольфи — уникален. Его нельзя переводить дословно — получится белиберда. Сюжеты его рассказав практически являются готовыми киносценариями, так как являются остросюжетными и отличаются глубокими философскими мыслями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.