Пациент доктора Паарелбакка - [38]

Шрифт
Интервал

— За удачные сделки! За доброе сотрудничество! — провозгласил он.

— С удовольствием! — поднял я свой стакан.

Гайе ван Заалм попытался изобразить доверительную улыбку.

— Скоро я снова поеду в Прагу. Не хотите ли вы что-нибудь переслать со мной?

Проверка продолжалась. Я рассказал, что доктор Рик из Нью-Джерси уже передал немного денег моей супруге. (То, что будет докладывать Гайе ван Заалм своему начальству, должно полностью совпадать с тем, что оно уже знает…)

— Благодарю! — ответил я. — Если можно, гульденов двести моим сыновьям… Правда, лучше переслать там по почте. Дело в том, что моя супруга едва не выставила доктора Рика из дома.

Я выложил на стол двести голландских гульденов.

— Дать вам расписку? — спросил ван Заалм.

— Привезите лучше почтовую квитанцию из Праги, — небрежно предложил я и допустил ошибку.

Гайе ван Заалм сразу же за нее ухватился.

— Я могу послать эти деньги из любого почтового отделения, или вы предпочитаете какое-либо определенное?

Да, я дал маху… Ох, какого маху…

— Прежде всего я хотел бы просить вас обменять эти деньги законным порядком в Чехословацком банке, а не тайком у валютчиков. Для безопасности. Вашей, разумеется. Из какого же почтового отделения вы пошлете деньги, мне совершенно безразлично.

Он улыбнулся кривым безгубым ртом.

— Дело в том, что мне довелось однажды пересылать письмо одного вашего соотечественника, который решил вернуться на родину. Письмо к его матери. И он хотел, чтобы я отослал его с почты, находящейся поблизости от дома матери.

Угу… Я это знаю давно. Видно, парни из ЦРУ начинают вести довольно открытую игру. Курс, взятый Гайе в нашей беседе и как-то незаметно выводящий к Бобину, свидетельствовал, что меня стремятся заманить в западню.

Я пожал плечами:

— Этот мой соотечественник, должно быть, просто псих. Во-первых, потому, что хотел, чтобы его письмо отправили с определенной почты, а главное потому, что хочет вернуться.

Ван Заалм выдохнул воздух одновременно и носом и ртом.

— Вы говорите — псих. Да, этот ваш соотечественник действительно находится в доме умалишенных. Или в неврологическом санатории, если выражаться деликатнее.

— Все зависит от человека. У нас некоторые думают, что тут, на Западе, их ждут «мерседесы», виллы и Брижит Бардо. А не обретя этого и столкнувшись с трудностями, такие и кончают обычно в сумасшедшем доме.

— Вот тут вы ошибаетесь. Этот человек достиг здесь успеха. Фантастического. Мартин Шульц мог позволить себе иметь два автомобиля и виллу у моря, хотя и в рассрочку, но все-таки виллу. Брижит Бардо он, правда, не имеет, но у него и законная супруга такая красотка, что… — Ван Заалм причмокнул.

Беседа наша приобретала характер, подсказывавший, что вариант А операции, о котором я в зашифрованном виде сообщил Центру, совершенно неожиданно начинается уже сейчас, 10 сентября в 11 часов 32 минуты по за-Ьадноевропейскому времени. Теперь все зависит от того, как Центр на это отреагирует.

— Так, стало быть, он и в самом деле находится в сумасшедшем доме, этот… как его зовут?

— Мартин Шульц! — четко повторил имя Гайе ван Заалм.

— Нет, нет… — завертел я головой, — это невозможно…

— Что?

— Это было бы невероятным стечением обстоятельств. Дело в том, что я учился в школе вместе с одним Мартином Шульцем. С первого класса и до выпускных экзаменов. Но потом потерял его из виду. Я поступил на юридический факультет, а он — на химический. Только тот Мартин Шульц, мой соученик, был не таким человеком, о котором можно бы сказать, что он кончит свои дни эмигрантом в доме для умалишенных.

Глаза ван Заалма сверкнули и вперились в меня. Потом он принужденно рассмеялся и сказал:

— Между прочим, этот Шульц по случайному совпадению обстоятельств тоже химик. И не какой-нибудь буйный психопат, а просто депрессивный тип. Короче говоря…

Ван Заалм охарактеризовал довольно подробно душевное состояние Бобина. В сущности, почти точно так, как определил его на расстоянии двух тысяч километров доцент Отто Выгналек.

— Думаю, это ностальгия — затосковал, видимо, по родному дому, желая во что бы то ни стало вернуться на родину, но не зная, как это сделать, довел себя до тяжелого стрессового состояния, это стало мешать ему в работе, и его поместили в санаторий, в один из лучших, кстати, санаториев — «Больницу милосердных братьев». Вы не хотели бы навестить своего друга детства и юности?

Это был коварный вопрос.

Увильнуть от ответа на него я не мог.

— Не знаю, — сказал я. — По всей вероятности, я предпочту все-таки не встречаться. Ведь мы не виделись с нйм так давно. А встретить вместо бывшего друга юности развалину — это не так уж приятно. Да и нахожусь я здесь не как частное лицо, а в качестве торгового представителя своей фирмы. У меня просто не окажется для этого времени.

Я взглянул на часы. Время встречи с доктором Миланом Ректорисом приближалось.

Зазвонил телефон. Гайе ван Заалм схватил трубку и, выслушав звонившего к нему, коротко бросил:

— Извините, вызывают по личному делу, как говорится, сердечного свойства.

Он вышел в приемную, а я подумал: «Рассказывай сказки».

Через две или три минуты ван Заалм вернулся.


Еще от автора Томаш Ржезач
Спираль измены Солженицына

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Правитель империи

В новом издании романа ПРАВИТЕЛЬ ИМПЕРИИ много существенных изменений. Столь существенных, что создается впечатление — перед вами другое произведение. Действуют иные герои, разворачиваются иные сюжетные линии, вершат историю реальные президенты и премьеры. И все это — результат отмены многовековой цензуры, которая — исполняя волю монархов и генсеков — «плодотворно» коверкала романы и поэмы, стихи и рассказы. Коверкала душу нации. Ее восприятие себя, соседей — близких и далеких.Разумеется, если например, вместо сенатора США Фрэнка Оупенхартса (издание 1987 г.) действует в сходных ситуациях, как это было изначально задумано, президент Джон Ф.


Бананы созреют зимой

«Бананы созреют зимой» – приключенческий детектив, действия которого происходят в наши дни в Южной Америке. Североамериканские спецслужбы действуют на территории одной из «банановых республик».


Лицо перемен

Молодой офицер ожидает расстрела за попытку убийства диктатора. В его ли чертах угадывается лицо перемен?


Неоконченный сценарий

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гамбургский оракул

Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.


Сокровища Рейха

Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.