П.И. Чайковский о народном и национальном элементе в музыке - [14]
(Из письма редактору газеты «Новое время» А. С. Суворину от 15 апреля 1889 г.)
...Дело не в том, что именно я удостоился внимания европейской публики, а в том, что в лице моем было оказано внимание, была чествуема вся русская музыка, русское искусство... Личность моя здесь ровно не при чем. Русская публика должна знать, что русский музыкант, кто бы он ни был, с честью и почетом поддержал знамя отечественного искусства в больших центрах Европы.
Письмо связано со второй концертной поездкой Чайковского по Западной Европе и вызвало тем, что большие русские газеты упорно замалчивали огромный успех этой поездки.
(Из письма В. П. Погожеву от 6 января 1891 г.)
...Мне кажется, что я действительно одарен свойством правдиво, искренно и просто выражать музыкой те чувства и настроения, на которые наводит текст. В этом смысле я реалист и коренной русский человек.
(Из письма к С. И. Танееву от 14 января 1891 г.)
...В своих писаниях я являюсь таким... каким меня сделали воспитание, обстоятельства, свойства того века и той страны, в коей я живу и действую.
(Из беседы с П. И. Чайковским, помещенной в журнале «Петербургская жизнь» 12 ноября 1892 г.)
...Если вообще трудно согласиться с безусловно пессимистическими взглядами на состояние современной музыки и на ее будущее... то еще менее имеется поводов, приходить в отчаяние насчет прогрессивного хода музыкального дела в России. Когда я вспомню, что такое была русская музыка во времена моей юности, и сравню тогдашнее положение вещей с теперешним, то не могу не радоваться и не возлагать самых лучших надежд на будущее. В те времена не было еще ничего, кроме краеугольного камня русской музыки — Глинки, но непризнанного, гонимого, совершенно задушенного царившей тогда итальяноманией. Как бы мы ни были скромны и строги по отношению к своему искусству, мы имеем основание гордиться достигнутыми уже успехами. Залогом лучших надежд на будущее служат нам и нынешние, уже стареющие деятели, и блестящие таланты многих молодых музыкантов, появившихся в последние десятилетия.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
При составлении сборника использованы следующие издания:
1. Музыкальные фельетоны и заметки П. И. Чайковского. М. 1898.
2. Переписка М. А. Балакирева с П. И. Чайковским. СПБ. 1912.
3. Дневники П. И. Чайковского М.—П. 1923.
4. Чайковский. Воспоминания и письма. Л. 1924. Из этого издания взято письмо к В. П. Погожеву.
5. С. Л. Толстой. Лев Толстой и Чайковский. В «Истории русской музыки в исследованиях и материалах», т. I. М. 1924.
6. П. И. Чайковский. Переписка с Н. Ф. фон-Мекк. В трех томах. М.—Л. 1934—1936.
7. П. И. Чайковский. Переписка с П. И. Юргенсоном, т. I, М. 1938.
8. Из переписки П. И. Чайковского. Публикация Е. Е. Бортниковой. Журнал «Красный архив». М. 1940, кн. 3 (100). Из этого издания взяты: письмо к А. С. Суворину и письмо Балакирева к Чайковскому от 8 мая 1869 г.
9. «Советская музыка». Третий сборник статей. М.— Л. 1945. Из этого издания взяты письма к Н. А. Римскому-Корсакову и Г. Л. Катуару.
10. «Забытое интервью с П. И. Чайковским». Журнал «Советская музыка». М. 1949. № 7.
11. П. И. Чайковский — С. И. Танеев. Письма. М. 1951.
УКАЗАТЕЛЬ ЛИТЕРАТУРЫ
Сводных работ, освещающих многостороннюю борьбу П. И. Чайковского за русскую музыку, еще нет. Не получала пока углубленной разработки в литературе и такая тема, как Чайковский и народная песня. Общая характеристика Чайковского как национального композитора содержится в работах Б. В. Асафьева, изданных в 1940—1949 гг., особенно ярко — в книге «Евгений Онегин», лирические сцены П. И. Чайковского» (М.— Л. 1947), в статьях—«О русской природе и русской музыке» и «Русский народ, русские люди» (журнал «Советская музыка», 1948, № 5, и 1949, № 1). В ином плане, но также весьма содержательно раскрывает смежные темы книга А. А. Альшванга «Опыт анализа творчества П. И. Чайковского» (М.—Л., 1951). Интересные соображения имеются в статье Б. М. Ярустовского «Вопросы эстетики русской классической оперы. Очерк первый» (журнал «Советская музыка», 1947, № 6). Вопросы, связанные с выступлениями композитора в печати на музыкальнотеатральные темы, затронуты в статье А. И. Шавердяна «Чайковский и русский оперный театр» в сборнике «Чайковский и театр» (М.— Л., 1940).
Общие основы музыкальных воззрений Чайковского рассмотрены в работах Т. Н. Ливановой — «Критическая деятельность русских композиторов-классиков» (М.—Л., 1950) и «Педагогическая деятельность русских композиторов-классиков» (М.—Л., 1951).
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Агренев-Славянский — 22, 24—26, 32, 35—37, 40, 58—59.
Александрова-Кочетова — 54, 56.
Балакирев —10, 12—13. 14—19, 20—21, 26, 37— 38, 48, 57, 58, 62, 64.
Бантышев — 37.
Бах — 78.
Беллини — 90, 91.
Берлиоз — 16, 48.
Бетховен — 21, 81, 90, 92.
Бизе — 80.
Болис — 34.
Брамс — 90.
Бузони — 89, 91.
Вагнер — 28, 34, 52, 53, 90.
Верди — 41, 42, 45, 52, 53, 80, 90.
Вильбоа — 12—13, 61.
Гиляров-Платонов — 25.
Глинка — 11, 15, 16, 21, 22, 27—29. 41, 45, 49, 52, 54—55, 57, 59, 75—76, 80, 92—93, 95—96.
Григ — 89.
Гуно — 80.
Даргомыжский— 11, 22, 41, 45, 53, 57.
Дворжак — 87, 88.
Доницетти — 45, 46, 91.
В этой книге собрана продолжавшаяся в течении 13 лет переписка между композитором Петром Ильичом Чайковским и его меценатом и покровителем, Надеждой Филаретовной фон Мекк. 45-летняя фон Мекк осталась вдовой с огромным капиталом и земельными угодьями. В трудный для Чайковского момент жизни она полностью взяла на себя всё его финансовое обеспечение и во-многом благодаря её поддержке мы можем сегодня наслаждаться музыкой Чайковского. Петр Ильич никогда лично не встречался с Надеждой Филаретовной, но может быть поэтому ему так легко было исповедоваться в письмах к ней, с такой искренностью выражать свои мысли по поводу музыки, искусства в целом, политики и многих других аспектов человеческой жизни.
Эту работу по праву можно назвать введением в методологию звуковых исследований. Мишель Шион – теоретик кино и звука, последователь композитора Пьера Шеффера, один из первых исследователей звуковой фактуры в кино. Ему принадлежит ряд важнейших работ о Кубрике, Линче и Тати. Предметом этой книги выступает не музыка, не саундтреки фильмов или иные формы обособления аудиального, но звук как таковой. Шион последовательно анализирует разные подходы к изучению звука, поэтому в фокусе его внимания в равной степени оказываются акустика, лингвистика, психология, искусствоведение, феноменология.
Настоящий песенник, выпуск 3, представляет собой учебно-методическое пособие по аккомпанементу песен под гитару для всех желающих, с широким выбором песен.
Увлекательная история фортепиано — важнейшего инструмента, без которого невозможно представить музыку. Гениальное изобретение Бартоломео Кристофори, совершенное им в начале XVIII века, и уникальная исполнительская техника Джерри Ли Льюиса; Вольфганг Амадей Моцарт как первая фортепианная суперзвезда и гений Гленн Гульд, не любивший исполнять музыку Моцарта; Кит Эмерсон из Emerson, Lake & Palmer и вдохновлявший его финский классик Ян Сибелиус — джаз, рок и академическая музыка соседствуют в книге пианиста, композитора и музыкального критика Стюарта Исакоффа, иллюстрируя интригующую биографию фортепиано.* * *Стюарт Исакофф — пианист, композитор, музыкальный критик, преподаватель, основатель журнала Piano Today и постоянный автор The Wall Street Journal.
Предисловие составителя-переводчикаОбщепринятая практика требует, чтобы любому труду (а тем более объёмному, каковым этот, несомненно, является) было предпослано некое предисловие. Не знаю, насколько оно необходимо, but what the fuck... Заппа сам говорит за себя лучше, чем когда-либо смогу я или кто-то другой. Как писал в «Арапе Петра Великого» Сергеич, «следовать за мыслями великого человека есть занятие самое увлекательное». Могу только подтвердить справедливость этого утверждения. Конечно, у нас теперь есть хорошо переведённая НАСТОЯЩАЯ КНИГА ПРО ФРЭНКА ЗАППУ, но и эти интервью, наверняка, многое прибавят к тому образу, который сложился у всех нас благодаря неутомимой деятельности Профессора Заппы.
Имя Исаака Дунаевского (1900—1955) золотыми буквами вписано в историю российской популярной музыки. Его песни и мелодии у одних рождают ностальгию по славному прошлому, у других — неприязнь к советской идеологии, которую с энтузиазмом воспевал композитор. Ясность в эти споры вносит книга известного журналиста и драматурга Дмитрия Минченка, написанная на основе архивных документов, воспоминаний и писем самого Дунаевского и его родных. Первый вариант биографии, вышедший в 1998 году, получил премию Фонда Ирины Архиповой как лучшая книга десятилетия о музыке и музыкантах.
