П.И. Чайковский о народном и национальном элементе в музыке - [10]
«Посылаю вам, дорогой Петр Ильич, песни,— писал Л. Н. Толстой после посещения Московской консерватории, где он впервые услыхал 1-й квартет Чайковского.— Я их еще раз пересмотрел. Это удивительное сокровище в ваших руках...» Сборник, видимо, рукописный, посланный Толстым, не сохранился, и о каких песнях идет речь в ответном письме Чайковского осталось неизвестным.
(Из письма к Н. Ф. фон-Мекк от 19 ноября 1877 г.)
...Я люблю путешествовать в виде отдыха за границу; это величайшее удовольствие. Но жить можно только в России, и только живя вне ее, постигаешь всю силу своей любви к нашей милой, несмотря на все ее недостатки, родине.
(Из письма к Н. Ф. фон-Мекк от 20 декабря 1877 г.)
...Что касается местности [Сан-Ремо[27]], то, в самом деле, это что-то волшебное... Везде оливковые деревья, пальмы, розы, апельсины, лимоны, гелиотропы, жасмины, словом, это верх красоты. А между тем... уж не знаю, говорить ли вам, — я ходил по набережной и испытывал невыразимое желание пойти домой и поскорей излить свои невыносимо тоскливые чувства в письмах к вам, к брату Толе. Отчего это? Отчего простой русский пейзаж, отчего прогулка летом в России, в деревне по полям, по лесу, вечером по степи, бывало, приводила меня в такое состояние, что я ложился на землю в каком-то изнеможении от наплыва любви к природе, от тех неизъяснимо сладких и опьяняющих ощущений, которые навевали на меня лес, степь, речка, деревня вдали, скромная церквушка, словом, все, что составляет убогий русский, родимый пейзаж.
(Из письма к Н. Ф. фон-Мекк 21 декабря 1877 г.)
...Если я могу содействовать распространению славы русской музыки, не прямой ли мой долг бросить все... и спешить туда, где я могу быть полезен для своего искусства и своей страны?
(Из письма к Н. Ф. фон-Мекк от 10 января 1878 г.)
...Я решился в последнее время печатать свои сочинения исключительно в России и именно у Юргенсона... Что касается моей заграничной известности, то она нисколько не страдает от того, что мои вещи печатаются в России. Юргенсон многие из них сбывает за границу. Вообще я держусь того правила, что ухаживать за заграничными издателями, капельмейстерами и др. — нет надобности. Я никогда не делал ничего для того, чтобы распространить свою известность за границей, в твердой уверенности, что если мне суждено попасть туда на большинство программ, то это сделается само собой. В настоящую минуту я еще мало известен вне России, но это меня мало сокрушает, ибо я знаю, что это скоро не делается... Вообще нужно быть терпеливым, не напрашиваться и не итти к ним, а ждать, чтобы они пришли к нам.
(Из письма к Н. Ф. фон-Мекк от 9 февраля 1878 г.)
...Как бы я ни наслаждался Италией, какое бы благотворное влияние ни оказывала она на меня теперь, а все-таки я остаюсь и навеки останусь верен России. Знаете, дорогой мой друг, что я еще не встречал человека, более меня влюбленного в матушку Русь вообще я в ее великорусские части в особенности. Стихотворение Лермонтова [«Родина»]... превосходно рисует только одну сторону нашей родины, т. е. неизъяснимую прелесть, заключающуюся в ее скромной, убогой, бедной, но привольной и широкой природе. Я иду еще дальше. Я страстно люблю русского человека, русскую речь, русский склад ума, русскую красоту лиц, русские обычаи. Лермонтов прямо говорит, что «темной старины заветные преданья» не шевелят души его. А я даже и это люблю... Напрасно я пытался бы объяснить эту влюбленность теми или другими качествами русского народа или русской природы. Качества эти, конечно, есть, но влюбленный человек любит не потому, что предмет его любви прельстил его своими добродетелями, — он любит потому, что такова его натура, потому что он не может не любить. Вот почему меня глубоко возмущают те господа, которые готовы умирать с голоду в каком-нибудь уголку Парижа, которые с каким-то сладострастием ругают все русское и могут, не испытывая ни малейшего сожаления, прожить всю жизнь за границей на том основании, что в России удобств и комфорта меньше. Люди эти ненавистны мне; они топчут в грязи то, что для меня несказанно дорого и свято.
(Из письма к Н. Ф. фон-Мекк от 20 февраля 1878 г.)
...Ночь восхитительная, теплая, небо усеяно звездами. Хороша Италия!.. Окно открыто. Я с наслаждением вдыхаю ночную свежесть после жаркого весеннего дня. Как мне странно, жутко, но вместе и сладко думать о далекой, невыразимо любимой родине! Там еще зима... И между тем, я думаю об этой зиме не с отвращением, а с любовью. Люблю я нашу зиму, долгую, упорную. Ждешь не дождешься, когда наступит пост, а с ним и первые признаки весны. Но зато какое волшебство наша весна своей внезапностью, своею роскошною силой! Как я люблю, когда по улицам потекут потоки тающего снега и в воздухе почувствуется что-то живительное и бодрящее! С какой любовью приветствуешь первую зеленую травку! Как радуешься прилету грачей, а за ними жаворонков и других заморских летних гостей!
(Из письма к Н. Ф. фон-Мекк от 5 марта 1878 г.)
...Относительно русского элемента в моих сочинениях скажу вам, что мне нередко случалось прямо приступать к сочинению, имев в виду разработку той или другой понравившейся мне народной песни. Иногда (как, например, в финале нашей симфонии
В этой книге собрана продолжавшаяся в течении 13 лет переписка между композитором Петром Ильичом Чайковским и его меценатом и покровителем, Надеждой Филаретовной фон Мекк. 45-летняя фон Мекк осталась вдовой с огромным капиталом и земельными угодьями. В трудный для Чайковского момент жизни она полностью взяла на себя всё его финансовое обеспечение и во-многом благодаря её поддержке мы можем сегодня наслаждаться музыкой Чайковского. Петр Ильич никогда лично не встречался с Надеждой Филаретовной, но может быть поэтому ему так легко было исповедоваться в письмах к ней, с такой искренностью выражать свои мысли по поводу музыки, искусства в целом, политики и многих других аспектов человеческой жизни.
Сборник подготовлен опытными ленинградскими педагогами дошкольного музыкального воспитания. Цель его — помочь детям, начинающим изучать английский язык. Тексты содержат доступные обороты речи, осваивая которые дети быстрее и легче овладевают первоначальным запасом слов, приобретают первые разговорные навыки. Дети любят двигаться, играть, танцевать. Поэтому многие песни сопровождаются несложными игровыми движениями, помогающими запомнить их содержание. Мелодии построены на простых звукорядах и даны в тесситуре, удобной для детей младшего возраста. Издание предназначается для музыкальных руководителей и воспитателей детских садов, преподавателей начальных классов школ, а также для домашних занятий с детьми.
Перед вами история без прикрас, рассказанная Максимом Леонидовым, — одним из лидеров бит-квартета «Секрет», автором и соавтором таких известных песен как «Домой», «Ленинградское время», «Именины у Кристины», «Привет», «Не дай ему уйти», «Видение» и многих других. В этой истории — только правда о себе, о семье, годах ученичества, истоках творчества, времени создания «Секрета», службе в армии, славе, шоу-бизнесе, друзьях, музыке, группе. «Мы сидели друг против друга и были абсолютно счастливы. Вот миг, к которому мы шли долго и упорно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Известный музыкант и продюсер, соучредитель и бас-гитарист групп Joy Division и New Order Питер Хук рассказывает историю знаменитого манчестерского клуба Haçienda (1982–1997), одним из организаторов и совладельцев которого он был. Это захватывающая история, напоминающая американские горки, полная взлетов и падений, успеха, рисков и оптимизма. Спорных моментов и проблем с полицией было немало, но заведение стало легендарным не благодаря им. Haçienda оказалась суперклубом еще до того, как появилось само это понятие.
