Ожидание (три повести об одном и том же) - [48]

– У те­бя ре­бя­тиш­ки, – ска­за­ла баб­ка Ма­рия. – Им жить нуж­но. В мою ха­ту сту­пай­те. Пет­ро её под­ла­та­ет, ру­ки у не­го лов­кие.

Варь­ка по­чув­ст­во­ва­ла, что не нуж­ны сей­час баб­ке её не­за­ви­си­мая осан­ка и гор­дость. Баб­ке нуж­но имен­но то, что сей­час про­ис­хо­дит. Баб­ка хо­чет до­б­ра и про­ще­ния. Но по уп­ря­мой при­выч­ке баб­ки­ны пле­чи бы­ли от­ки­ну­ты на­зад. Под­бо­ро­док при­под­нят, но он дро­жал.

– До сви­да­ния, – ска­за­ла она. – Дай вам бог…

Варь­ка ис­пу­га­лась, что баб­ка об­мяк­нет сей­час, что кон­чат­ся у неё си­лы. Она по­до­шла, кос­ну­лась пле­чом баб­ки­ной ру­ки.

Толь­ко на дру­гой ули­це баб­ка за­ка­ча­лась на ос­ла­бев­ших но­гах.

Го­ло­ва упа­ла на грудь. Пле­чи опус­ти­лись, ссу­ту­ли­лась су­хая спи­на, в по­яс­ни­це над­ло­ми­лась. Баб­ка поч­ти упа­ла на при­до­рож­ную тра­ву.

Она вы­та­щи­ла из кар­ма­на день­ги. Вы­ро­ни­ла на ко­ле­ни. По­смот­ре­ла на Варь­ку пус­ты­ми, как вы­со­хшие ко­лод­цы, гла­за­ми.

– Я в не­го из об­ре­за стре­ля­ла, – про­шеп­та­ла она. – Ко­гда он Се­ра­фи­ну из сте­пи при­вёз. На­смерть хо­те­ла.

Варь­ка си­де­ла ря­дом с баб­кой, ку­са­ла тра­ви­ну.

– Из об­ре­за стре­ля­ла, – шеп­та­ла она вслед за баб­кой. Она ви­де­ла му­чи­тель­но близ­ко пе­ред гла­за­ми Вась­кин лоб, рас­се­чён­ный кам­нем, и ши­ро­кий, на­стежь рас­тво­рён­ный взгляд.

Баб­ка бор­мо­та­ла:

– Я же чув­ст­во­ва­ла, как си­ла из ме­ня ухо­дит, буд­то кровь из ра­ны те­чет. Я ж оп­рав­дать­ся пе­ред со­бой хо­те­ла. Как оп­рав­дать­ся? Се­бя об­ви­нять? Нет. Про­ще всех пре­зи­рать. Толь­ко я, мол, од­на че­ло­век.

Варь­ка по­смот­ре­ла на свои по­тёр­тые, про­пы­лен­ные вель­ве­то­вые брю­ки. «Что ли, пла­тье на­деть?» – по­ду­ма­ла она, по­крас­нев.

Из баб­ки­ных глаз тек­ли слё­зы. Они оро­си­ли шер­ша­вые баб­ки­ны щё­ки. Про­бра­лись на шею.

– Я, Варь­ка, бы­ла… – баб­ка пой­ма­ла сле­зу гу­ба­ми, рас­тёр­ла её, со­ле­ную, на гу­бах. Ска­за­ла, за­хлеб­нув­шись позд­ним от­чая­ни­ем: – Стер­ва я бы­ла, Варь­ка. Рас­кри­ча­ла я свою жизнь. Про­гор­ла­ни­ла, про­пля­са­ла с кем хо­чешь. Я, Варь­ка, и в Ру­мы­нию ухо­ди­ла. И с гай­да­ма­ка­ми…

Баб­ка по­да­лась впе­рёд, хва­ти­ла Варь­ки­ны ру­ки и при­ня­лась це­ло­вать их, вы­ма­ли­вая про­ще­ние за гре­хи, ко­то­рых Варь­ка не зна­ла и не же­ла­ла знать.

Она по­ни­ма­ла: баб­ка го­во­рит прав­ду, но за­по­зда­лая прав­да ра­нит лю­дей ху­же лжи. Варь­ка взя­ла баб­ку за пле­чи, за­ста­ви­ла встать. И вдруг по­бе­жа­ла, слов­но боя­лась, что баб­ки­ны цеп­кие ру­ки сно­ва по­дом­нут её под се­бя.

Варь­ка бе­жа­ла до­мой. Со всех улиц ей на­встре­чу бе­жа­ли лю­ди. Варь­ка ло­ви­ла об­рыв­ки ра­до­ст­ных раз­го­во­ров:

– Фло­ти­лия на под­хо­де… Ми­тинг бу­дет.

– Ни­ко­ла, ты нег­ри­тя­нок ви­дел? Не го­рюй, по­ви­да­ешь.

– Смот­ри, сколь­ко на­ро­ду ва­лит… Фло-ти­-или­-я!.. Бу­лыж­ник на ули­цах бе­лый, слов­но лу­жё­ный. Тень от де­ревь­ев, как чёр­ная топь.

Варь­ка при­бе­жа­ла до­мой – от­ца нет, на­вер­но, си­дит у со­сед­ки Ксан­ки, об­су­ж­да­ет свою даль­ней­шую до­лю. Он все­гда хо­дит к ней, чтоб на­брать­ся ха­рак­те­ра. А мо­жет быть, по­бе­жал со все­ми на бе­рег. Паш­ка и Петь­ка слад­ко ды­ша­ли, при­жав­шись друг к дру­гу лба­ми. Ве­тер гнёт боль­шие де­ре­вья, ло­ма­ет да­же, а эта тра­ва ды­шит се­бе и тол­сте­ет. Варь­ка за­кры­ла их про­сты­ней, при­жа­лась ще­кой к их кру­тым лбам. На них бы­ли тес­ные, на­сквозь про­сти­ран­ные ру­ба­хи. На­вер­но, у всех ре­бят оде­ж­да ли­бо ве­ли­ка, ли­бо тес­на, по­то­му что очень ко­ро­ток срок, ко­гда она бы­ва­ет им впо­ру.

Варь­ка на­де­ла пла­тье с цве­точ­ка­ми, ко­то­рое бать­ка ку­пил ей на день ро­ж­де­ния. Вы­шла на ули­цу и по­бе­жа­ла на бе­рег, ку­да все бе­жа­ли. Кто-то пре­гра­дил ей до­ро­гу. Варь­ка ткну­лась с раз­бе­гу в про­хлад­ный ду­ши­стый шёлк. Под­ня­ла го­ло­ву. Ей улы­ба­лась учи­тель­ни­ца Си­ма Бо­ри­сов­на.

– Варь­ка, – ска­за­ла она, – я толь­ко что из Одес­сы. Я те­бя по­здрав­ляю… Те­бе нуж­но ехать в Одес­су… Ку­да ты бе­жишь?

– Я ищу Ва­си­лия. Я ему го­ло­ву кам­нем про­би­ла. – Варь­ка ото­дви­ну­лась от Си­мы Бо­ри­сов­ны.

– Варь­ка, те­бе нуж­но в Одес­су ехать! – крик­ну­ла Си­ма Бо­ри­сов­на. – В му­зы­каль­ное учи­ли­ще. Я да­же на­счёт ин­тер­на­та до­го­во­ри­лась.

Её сло­ва глу­хо про­ни­ка­ли в Варь­ки­но соз­на­ние. «За­чем мне те­перь пиа­ни­но, – по­ду­ма­ла Варь­ка, – в учи­ли­ще, на­вер­но, их сколь­ко хо­чешь».

ЭПИ­ЛОГ

Лю­ди бе­жа­ли на бе­рег. Их ста­но­ви­лось всё боль­ше и боль­ше. Сту­пив на при­бреж­ный пе­сок, де­вуш­ки сни­ма­ли туф­ли с ост­ры­ми каб­лу­ка­ми.

У са­мой во­ды, да­вя су­хой ка­мы­шо­вый плав­ник, хо­ди­ли маль­чиш­ки. Они го­во­ри­ли: «Аф­фри­ка». В этом сло­ве бы­ла вся их не­сча­ст­ная до­ля – ждать и взрос­леть. Дев­чон­ки си­де­ли на пир­се. И без кон­ца по­вто­ря­ли: «Ома­ры, ом-ма­ры», – ося­зая у се­бя на ла­до­нях тё­п­лый жем­чуг и крас­ные ни­ти ко­рал­ло­вых бус.

Из кол­хо­за при­шёл гру­зо­вик, об­тя­ну­тый ку­ма­чом. В ку­зо­ве стоя­ли пред­се­да­тель и ста­рик Вла­сен­ко – грудь в ор­де­нах.