Ожидание исповеди - [5]
Не требуя дополнительных подробностей, мы стали успокаивать Тарасова. Я даже чуть было не сказал, что в нашем деле разногласия неизбежны. Достаточно хотя бы вспомнить отношения Ленина с Плехановым. Но промолчал.
Это была единственная встреча вчетвером после возвращения Тарасова из Воронежа. На следующий день Тарасов передал Борису через родных, что заболевает. Появилось первое чувство тревоги.
18 ноября утром Борис сообщил мне, что была предпринята попытка арестовать Тарасова. Скрипнула калитка, после чего Тарасов услышал шаги во дворе. Была середина ночи. Не зажигая света, Тарасов разглядел приткнувшуюся к забору машину.
Он был одет и, не дожидаясь стука в дверь, ушел задними дворами. Я спросил: "Где он теперь?" Борис ответил, что ночь Тарасов провел у него в сарае. И спросил: "Ключи от теткиной комнаты все еще у тебя?"
Вечером, едва стемнело, мы привели Тарасова на Мартыновку. Оставили воду, электрическую плитку, еду и рефлектор. Проблема была только с туалетом. Но и здесь нашли решение. Я принес помойное ведро и наполовину заполнил его водой. Мы еще не знали, что это был прообраз "параши", с которой нам вскоре предстояло познакомиться на Лубянке. Правда, Тарасову такой туалет был не по душе, и он даже попробовал, опорожнив очередную консервную банку, сходить в нее "по-большому". После чего из форточки на веранде выбросил банку в сад. Ночи были морозные, и когда днём я пришел его навестить, то увидел картину, которая меня ужаснула. Под верандой стоял сосед с нижнего этажа и с удивлением разглядывал поставленную на пенек банку. Для меня разгадать тайну этой банки было несложно. Опорожнив ведро на помойке и вернувшись, я строго посоветовал Тарасову больше так никогда не делать.
Времени у нас было мало. Тетка мансарду продавала, и со дня на день должны были приехать покупатели. Тарасов писал записки, с которыми я мотался по городу. Искал для него зимнюю квартиру. Были у Тарасова и некоторые планы поездки в город Ашхабад, где в тот год случилось землетрясение. В разрушенном городе было легче приобрести новые документы.
Все адресаты, к которым я приезжал, были молодыми женщинами. Одна из них, Майя Симкина, просила приехать еще раз. Они с Тарасовым обменялись записками. Ответную Тарасов мне прочитал. Он раскрывал себя перед Симкиной полностью. Текст записки велел запомнить. При возникновении любой опасности ее следовало уничтожить. Теперь я был почти уверен, что Симкина - это и есть пятый член нашей пятерки. Когда знакомились, я назвал себя Сашей.
Между тем, родители Тарасова обратились в милицию с просьбой найти пропавшего сына. На него был объявлен Всесоюзный розыск.
Я приходил домой очень поздно. Было не до еды, и я страшно исхудал. Мама каждое утро с беспокойством смотрела на мое лицо и, покачивая головой, говорила, что меня надо показать врачу. Наконец окончательно договорились с Симкиной. Было решено, что я приведу ее к Тарасову. На всякий случай, к дому на Мартыновке вел Симкину окружным путем. Только потом сообразил, что зря. Дом стоял напротив 8-й женской школы, которая в тот вечер была ярко освещена. Пока Тарасов и Симкина разговаривали, я со стороны 8-й школы наблюдал за дорогой.
Прощаясь со мной на платформе, Симкина сказала, что завтра у Тарасова появится надежное укрытие и что всю дальнейшую заботу о нем она берет на себя. Во мне немедленно шевельнулось нехорошее, радостное чувство освобождения, за которое мне тут же стало стыдно. Вообще же мысли мои в те дни очень сильно раздваивались. С одной стороны, я хорошо понимал, каким именно событием будет завершена наша подпольная деятельность, а с другой - с нетерпением ждал лета 1949 года: в секции, которую я посещал, должны были начаться прыжки с парашютом. В авиационно-технологический институт я поступил после того, как провалил экзамены в медицинский. Поступил легко и сразу же уверовал в то, что авиация - это моя судьба.
На следующий день, когда стемнело, мы с Тарасовым поехали в Москву. Тарасов сказал, что после многодневного сидения взаперти слух его с наслаждением воспринимает звуки ночного города. Тонким слоем лежал недавно выпавший снег. Дом, где я должен был оставить Тарасова, находился недалеко от метро "Маяковская". От Белорусского вокзала шли пешком. Так было безопаснее. Нашли дом, подъезд, квартиру. Долго звонили, но к нам никто не выходил. Появилось острое предчувствие реальной опасности. Даже показалось, что за нами следят. От предполагаемого "хвоста" ушли дворами. Вернулись в Кунцево. По дороге на Мартыновку попадалось необычно много милиционеров. Однако дошли благополучно. Окончательно успокоились, когда поднимались по лестнице. Толкнув общую дверь, я обнаружил, что она заперта изнутри. Это означало, что нам не повезло - приехал кто-то из соседей. Стучать в дверь не хотелось. Я сбросил на руки Тарасову пальто и через слуховое окно полез на крышу. Подобрался к веранде, распахнул форточку и скользнул внутрь. Мне иногда и прежде приходилось так делать. Бесшумно вошел в комнату, зажег свет и подошел к двери, которая запиралась английским замком. Открыл дверь и замер. В коридоре стоял человек, который прямо в мое лицо направил дуло пистолета. Человек был в штатском. Еще двое в штатском ворвались в комнату и обыскали меня. Опускаю много подробностей. Скажу лишь, что вопросов почти не задавали. Перед тем как увести из дома, велели надеть пальто. На мне были толстый свитер и пиджак. Я сказал, что в такую погоду пальто еще не ношу. Вывели на Мартыновку и повели в сторону Минского шоссе. Шли в полном молчании, пока за спиной издалека что-то громко не прокричали. Остановились. Подвели Тарасова. Он протянул мне пальто. Когда перешли Минское шоссе, стало ясно, что нас ведут на Комсомольскую улицу, где располагалось местное отделение КГБ. Об этой своей первой прогулке под конвоем я в 1969 году написал стихотворение, которое посвятил матери: "Как это было". Мама в том году умерла. Но еще в тюрьме, думая о самых первых мгновениях своего ареста, я написал вот эти строки:
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Супруга самого молодого миллиардера в мире Марка Цукерберга – Присцилла Чан – наверняка может считаться одной из самых удачливых девушек в мире. Глядя на совместные фото пары, многие задаются вопросом: что же такого нашел Марк в своей институтской подруге? Но их союз еще раз доказывает, что доброта, участливость, внимание к окружающим и, главное, безоговорочная вера в своего мужчину куда ценнее растиражированной ненатуральной красоты. Чем же так привлекательна Присцилла Чан и почему все, кто знакомится с этой удивительной девушкой, непременно немного влюбляются в нее?
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.