Ожерелье из янтаря - [2]

Найрани всегда помнила, что они с отцом чужие в этом клане. Они были чужими и в том городке, откуда пришли. Оба кудрявые, кареглазые, с кожей цвета карамели и волосами цвета шоколада. Они отличались от черноволосых и черноглазых местных не только внешностью. Жители деревни были простыми людьми. Ее мама тоже была обычным человеком. А вот ее отец был магом. В мире, где каждый стремится быть с себе подобными, такой союз был из ряда вон выходящим. Оборотни создавали пары с оборотнями, люди с людьми, маги с магами, друиды жили в своих общинах в лесах, вообще стараясь избегать любого рода контактов. Разные народы старались не заводить друг с другом никаких отношений кроме торговых и изредка — дипломатических. Конечно, бывали и исключения, но полукровкам, рожденным в смешанных союзах, жилось очень непросто. Отец Найрани шел, чтоб разыскать одного из сильнейших магов Стихий и поступить к нему в ученики. Но в одном из людских городков Кириан встретил ее, Лимерию. Возле лотка торговца хлебом на площади белокурая кареглазая чертовка с вздернутым носиком улыбнулась ему и уйти из деревни юный маг уже не захотел. Он остался, обосновался в городке, занялся целительством и со временем приобрел репутацию хорошего лекаря. Только его светловолосая жена знала, кто он на самом деле.

Родилась Найрани и в возрасте пяти лет в ней проснулся дар, унаследованный от отца — она заставила метлу пустить корни. По мере взросления ее силы росли. Найрани могла лечить руками, могла ускорять и тормозить рост растений, управлять животными силой мысли. Родители прятали ее дар от людей, пока Найрани не подросла на столько, чтобы понимать, что она другая и насколько важно хранить ее способности в тайне. Когда умерла Лимерия, Кириан подумывал было вернуться к своим, но мысль о том, что его сородичи примут его полукровку-дочь не лучшим образом, пугала. Ведь они сразу поймут, какая кровь течет в ее жилах. Кириан и Найрани скитались некоторое время, пока не пришли в Игрис. Потекла спокойная жизнь. Их небольшой одноэтажный домик окружали яблони. Небольшое крылечко с резными перилами выходило на деревенскую улицу. За дверью, украшенной таким же резным рисунком была небольшая прихожая. Прихожая соединялась с кухней небольшим коридорчиком, из которого шли двери в кабинет отца, в его комнату и в комнату Найрани. Из прихожей еще одна дверь вела в пристройку с отдельным входом с улицы. В пристройке отец принимал пациентов. В пристройке была оборудована ванная, вторая дверь в которую вела из кухни. Так же из кухни можно было попасть в такой любимый Найрани сад. Она сама садила растения и напитывала их своей силой и любовью. Клумбы возле дома были усеяны красными цветами мака. Чистые окошки обвивали вдоль рам ползучие плети плюща. Найрани осознавала, что скоро ей придется оставить этот дом. И она уже заранее скучала по нему. Последнюю неделю она прощалась с домом, Временами накатывала легкая грусть и тогда Найрани прикасалась к стенам, перебирала милые ее сердцу мелочи, старалась напитаться этой атмосферой безмятежности и детства. Но впереди ее ждало новое будущее, новая жизнь, новый дом. Найрани встряхивала шоколадными кудряшками и принималась за подготовку к свадьбе.

До свадьбы оставался всего один день. Все деревенские печи были затоплены. Во всех домах подходило пышное тесто для ритуального хлеба. Замужние женщины месили его скалками, мяли руками, присыпали белоснежной мукой и снова месили. Деревня была наполнена их песнями. Женщины пели каноном, вступая в разное время, вплетая свои голоса в общее многоголосие, повторяя одну мелодию, одни слова, призывающие благополучие, счастье и любовь новой паре. Все разговоры, людские недопонимания и конфликты растворялись в полифонии женских голосов. Люди улыбались, предвкушая будущий пир. Женится один из самых уважаемых мужчин деревни. Вся деревня сядет за длинные столы, которые уже сколачивали мужчины на деревенской площади. Вечером они будут праздновать мальчишник в доме Веграна. Будет смех, будут шуточные состязания и много эля. Скоро незамужние девушки по старинному обычаю пойдут в лес, и наберут белых цветов. Потом они будут встречать восход луны на берегу реки, петь песни, купаться, вплетать друг другу в волосы белые цветы. А на рассвете Найрани отпустит в плавание по реке венок из белых цветов и яблоко в знак прощания с девичеством. Люди улыбались, а Найрани волновалась. Странная смесь из радостного предвкушения и страха теснила грудь и путала мысли. Месить тесто с женщинами ее не взяли — не по статусу еще. С площади ее с улыбкой выставил отец, чтоб не мешала. Платье для церемонии выглаженное висело в доме, украшения готовы, дом прибран. Найрани, выходила с площади, когда ее с двух сторон поймали под руки подружки.

Найрани, вот ты где! А мы тебя ищем! Куда же ты пропала? Там все уже готовы, идем же! — протараторила справа Джарра. Она заправила за ушко непослушную черную прядь, стрельнула глазками в сторону стучавших молотками мужчин и склонившись к Найрани.

Я слышала, сегодня Вегран устроит для мужчин что-то особенное. Эма рассказывала мне, что они на мальчишниках обмазываются маслом и борются, пока от усталости не попадают.