Озерные новости - [11]

Домик был небольшим. Но Селии большой и не был нужен. С нее хватало и того, что у нее наконец появилось собственное жилище.

Селия Сент-Мэри приехала в Лейк-Генри с небольшими сбережениями, которые с годами заметно выросли. Она завела друзей, вступила в клуб садоводов и в историческое общество. В свои семьдесят она жила полнокровной жизнью. Чем еще объяснить появление на кухонной стене чучела огромного окуня, собственноручно пойманного Селией. Стену гостиной украшало искусно сплетенное ею макраме.

Селия, расцветшая в пору своей осени, всегда вставала на сторону Лили в ее спорах с Мейдой. Ту малую толику уверенности в себе, которую Лили вынесла из детства, она обрела в широко раскрытых объятиях бабушки. Селия умерла шесть лет назад, но, сидя на верхних ступеньках лестницы, Лили живо чувствовала тепло ее объятий. К тому же она была в ночной рубашке Селии, длинной, мягкой и все еще пахнущей жасминовым маслом для ванны, которым пользовалась Селия.

Было девять утра. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, падали на пестрый коврик. Лили закуталась в вязаную шаль, спустилась вниз и, ступив босиком на солнечный блик на полу, ощутила его тепло.

С озера донесся крик гагар. Услышав знакомый звук, Лили радостно распахнула дверь навстречу сияющему миру. За спиной у нее вставало утреннее солнце, в озере отражалось темно-синее пока небо. Огненно-красная и золотая листва деревьев ярко выделялась на фоне елей и сосен.

Лили босиком сбежала по холодным деревянным ступенькам к воде. Устроившись в углублении между корнями сосны, она затаилась и стала ждать.

Когда гагара крикнула снова, Лили устремила взгляд в сторону Элбоу-Айленда и увидела ее. Вернее, их — двух птиц. Лили кинулась в дом за биноклем. Вернувшись, она заметила у причала маленькую моторную лодку.

Лили похолодела. Сидящий в лодке человек смотрел прямо на нее. Растрепанные темные волосы, квадратная челюсть, форму которой не скрывала короткая бородка, пристальный любопытный взгляд. Лили знала этого человека, знала давно. И он ее знал.

Потрясенная и разозленная тем, что ее тайное убежище так быстро обнаружил человек, которого она имела все основания ненавидеть, Лили помчалась обратно в дом, придвинула к стене стул, взобралась на него и сняла с крюка ружье Селии. Когда она выбежала во двор, Джон Киплинг уже прошел половину пути до дома.

— Ни шагу дальше! — крикнула Лили. — Здесь моя земля. Ты вторгся в частное владение.

Джон остановился, осторожно поставил на землю большой коричневый пакет, потом медленно повернулся и направился к лодке. Он был босиком, в серой фуфайке и шортах. В иных обстоятельствах она бы по достоинству оценила его ноги.

— Стой! — скомандовала она. — Что в пакете?

Он остановился:

— Свежая еда — яйца, молоко, овощи, фрукты. У тебя дома одни консервы.

— Откуда ты знаешь?

— Мне сказала об этом женщина, которая приглядывает за домом. Она тетка моей секретарши.

— Сказала? А что еще она с-сказала?

— Она сказала об этом только мне и только потому, что я сам ее спросил.

— Откуда ты узнал, что я приехала?

— В час ночи я видел свет фар. Его трудно не заметить.

— Но с дороги дома не видать. Ты в час ночи шатался где-то поблизости?

— Мне не спалось.

— А теперь приносишь мне еду.

— Убери ружье, давай поговорим.

Она опустила ствол.

— Чего ты хочешь?

— Помочь тебе.

Лили недоверчиво хмыкнула:

— Помочь? Ты же журналист. И к тому же старший брат Д-донни.

— Когда это случилось, меня здесь не было.

— Какая разница? Ты все равно выгораживал бы своего братца, как это делал твой отец, твои дядья и двоюродные братья.

— Донни был трудным подростком. И у него уже были приводы. Он получил бы вдвое больше, если бы не сказал, что ты его подговорила. И ему поверили.

— Но это было ложью.

— Знаю. Он сам мне об этом сказал. Я навещал его в больнице за день до смерти.

Донни Киплинг получил срок за угон машины, в котором якобы участвовала Лили. Через два года он сел за кражу со взломом. Еще через три года он разбился на машине, удирая от полиции, и неделю спустя умер в больнице. С тех пор прошло десять лет.

— Мне жаль, что так случилось, — сказала Лили.

Но Джон, казалось, не слышал ее.

— До десяти лет Донни был образцовым ребенком. Это я был плохим. Тогда меня выставили из дому, а Донни остался и занял мое место. — Джон посмотрел ей в глаза: — После смерти Донни отец изменился. Он очень страдает.

Несколько лет назад она мельком видела Гэса Киплинга. Он показался ей старым и сломленным.

Лили покосилась на пакет с едой:

— Выходит, ты принес это в знак раскаяния?

Джон хмыкнул, потом вздохнул:

— Выходит, так.

— У меня нет времени на болтовню. Я хотела здесь спрятаться. Ты меня выследил. Мне нужно уезжать.

— Не нужно. Это останется между нами.

— Между нами и кем еще? «Пост»? Твоей газетой?

— Я никому не скажу.

Лили по-прежнему недоверчиво глядела на него.

— Господи, — вздохнул Джон, — тебя не переубедить.

— Ты знаешь, что я пережила за последнюю неделю?

— Конечно, знаю. Я видел, что делают журналисты, Лили. Я сам так делал.

— Вот ты и проговорился.

— Хорошо. Выложим карты на стол. Ты, вероятно, знаешь, что я разрушил семью. Я написал статью о политике, о возможном кандидате в президенты, который скрыл свою связь с замужней женщиной. Разразился скандал, политическая карьера этого парня закончилась, брак распался, отношения с детьми прекратились.