Ой упало солнце - [75]

Шрифт
Интервал

Сказала боль:
Постой!
Ткешь наивный ответ.
Кто бросил край родной,
Тому и веры нет!

ИВАНУ

Иван без рода, Иван без племени,
Скажи, как прожил век, где был и что видал?
В снегах студеных и в жаркой зелени —
Как раб работал ты, а славу кто забрал?
На сербских зорях потерял ты силы,
А на волынской глине нажил себе горб.
В родном Подолье брошены в могилы
Все твои родичи — твоя любовь и скорбь.
Стоят устало, седы от времени,
Твои свидетели: березы, тополя.
Иван без рода, Иван без племени,
Как раб работал ты, а слава где твоя?
Отец в петле погиб — не вынес доли.
А ты, скажи, за что страдал: für Kaiser… Land?[22]
Вам дали всем одни могилы в поле
И надпись красочною: «Name unbekannt»[23]

«ОЙ, НЕ ХОДИ, ГРИЦ…»

На сцене умер Гриц… Ходил по залу страх.
Казалось, и моя душа упала ниц.
И щеки, и глаза — в сочувственных слезах.
Немая тишина… Лежал на сцене Гриц.
Я в свете фонарей увидел муки рук,
На бледноте лица дрожала тень ресниц.
Он не был мне знаком: он мне ни сват, ни друг.
Я на игру смотрел, как умирал наш Гриц.
Его мне стало жаль. Да и себя мне жаль:
Когда я упаду у пропасти своей,
Не будет ни хлопков, ни безутешных слез.
Вдруг увидал тебя — ты поправляла шаль,
Твой смелый взгляд блеснул под чернотой бровей…
О, боже! Пусть ее хоть прослезит мороз!

«ТРАВИАТА»

Сон безголосый, онемелый,
Вошел в поношенной рубахе
И тенью серой в тихом страхе
Метался в запахе камелий.
Свет падал на девичьи щеки,
Болезненным румянцем тая.
Мечты дрожали, повторяя,
Печальный бой часов жестоких.
С кроватью рядом в белом платье
Присела смерть в игривой позе,
На гребне весело играя.
Все о любви и все о счастье —
О том венке, что на морозе
Из душ людских сплетен для рая.

НОКТЮРН G-MOLL

Эх, закутаться б в дым из крестьянской трубы,
Одурманиться запахом руты, шалфея…
Сад вишневый, ольхи серебро у избы —
Мне бы слушать их шепот, хмелея.
Думы шли бы, как сумерки с буйных полей,—
Чтоб, прильнув к ним, стать звуками сытым.
Эх, воспрянуть бы памятью радостных дней,
Тех, что сердцем еще не забыты.

ПРЕЛЮДИЯ DES-DUR

Я вижу в снах село весною:
Сады в цвету, черемух белый пух,
Кудряшки верб над тихою водою
И, смежив веки, в волнах спящий луг.
Уже пастух пригнал в деревню стадо.
Закатный луч сгорел средь облаков.
Родной покой — звенящая отрада —
И синий дым над крышами домов.
Все мнится — ты бежишь ко мне тропинкой
По зеленям пшеницы, ячменя
И ветерком певучим тянешь руки.
В душе воспоминания. Тростинкой
Качнулась боль — и обожгли меня
Старинной дудки плачущие звуки.

Михайло Рудницкий

© Перевод Г. Некрасов

ОСЕННЕЕ

В долину бойкой пряжей дождь течет
С куделей уходящих туч.
Но вот закатный солнца луч
К вечерне звоном пригласил приход.
Свежее стал на взгорке темный бор,
И воздух, как стекло, лучист,
И шум ветвей, и птичий свист —
Сливалось все в единый дружный хор.
Окутал сон умытые поля,
Погас багряный свет небес,
И ветер отдыхать залез
В стога, покой с вечерней мглой деля.
В заботах спорых небо, супя бровь,
Смотрело на осенний дол.
Народ с надеждою с молебна шел,
Топча устало падших листьев кровь.

ЗИМНИЙ СОНЕТ

Вы любите зиму, я — знойный день.
О холодах стихи писать я не могу.
Меня не радуют: лежащий дол в снегу,
и неба решето, и туч плывущих тень.
Когда вокруг, сверкая как эмаль,
слепит жестокой стужей белизна меня,
я лишь сомкну глаза и вижу зеленя,
простор и стежку, убегающую вдаль.
И греет сердце мысль: не вечны холода,
что солнце щедрое продлит мои года.
И молодость, и жизнь прославлю я не раз.
А может, глупо ждать весны погожих дней?
Я, видно, позабыл — не вечна жизнь у нас.
Об этом же кричат сединки все сильней.

НА ПЛЯЖЕ

Забывшись в полусне, слегка прикрыл глаза —
и сразу всполох искр — горячий сладкий свет.
Лишь бьются две волны, бунтуя и грозя,—
рождает солнце в них слепящий, яркий цвет.
Смотрю на их игру и слышу голос твой.
Мне вязкая печаль сжимает грудь свинцом,
и думы — лодки след за быстрою кормой,
и небо, и вода — лежат с одним лицом.
Меж нами горизонт — летящая стрела.
И небо, и вода — завидую я им!
Меня целует солнце. Щедрость обожгла…
А мне б у ног твоих лежать песком морским.
Иль птицею взлететь в простор голубизны,
тебя, кружа, согреть своей души теплом,
рассыпаться песком, стать огоньком блесны —
но лишь бы ты могла вновь вспомнить о былом.

ЖДУТ ПЕРЕД ДОМОМ

Ждут перед домом кони.
И вот последний раз
Сбегаю по стежке в сад.
Прощальный луч угас
             На небосклоне.
Спешу, спешу сейчас,
             Дедуля, к вам!
Как я безмерно рад,
             Как рад,
             Что иду сам!
И вот последний раз
Позволила судьба
             На наши тропинки
             Взглянуть.
Листвой мельтешели осинки —
То солнце, то сумрака муть —
Когда утро, зарей горя,
Помогало искать тебя
             По тихому следу —
             Зря.
Иду уже. Скоро уеду!
Нынче последний раз
Прощаю сладким мечтам —
             Тебя здесь недостает…
Даль зовет сейчас.
Ты была повсюду —
Теперь тебя нет там…
И больше уже не будет.
             Нет и утрат…
Конь землю копытом рвет.
Укутанный в полумрак сад
Усмехается в лунном пруду.
Я иду, иду, иду!

ТЕБЕ ЛИШЬ ОДНОЙ

Тебе лишь одной свое сердце открою,
где спрятаны мысли мои и терзанья.
Должна ты понять, что живу я тобою,
и холод гранита — не скроет молчанья.
Твой взгляд лишь — я верю — узрит мои думы,

Еще от автора Павел Григорьевич Тычина

Похороны друга

Поэма о Великой Отечественной войне.


Рекомендуем почитать
Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».