Ой упало солнце - [71]

Что потерял, что позабыл,

        не заберешь с собою.

Терзанья хаос и обид,

        пляс смеха и рыданья,

Все в каждом срезе повторит

        бег жизни в мирозданье.

Твое житье, твое бытье

        лишь звук в едином хоре,

И ты и я развеемся

        в бездонном вечном море.

И дивный пляс, и грозный пляс,

        зла музыка играет.

Столь краток сказ: расцвел — угас,

        и вечность ожидает.

Плетем венок, плетем венок

        из бытия мгновений,

Чтоб танец жизни не умолк

        в грядущих поколеньях.

Еще шажок, еще момент,

        а там — воспоминанья.

Житья момент — один фрагмент

        в цепи существованья.

………………………

Вечерний звон, вечерний звон

        витает за горою.

Проклятье злу, добру поклон

        и вечный мир с собою.

ИЗБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ СТИХОТВОРЕНИЙ ЖИЗНИ

* * *

Ты крепко верь, а вера чудо деет,

Без веры всюду тлен и суета.

Ввысь — дух, хотя и сердце в боли млеет —

        лишь твоя вера была бы свята́!

* * *

О, чтоб проклятие насилью вечным было!

Средь мира, на войне и всюду,

Оно нас камнем придавило —

Когда же камень этот сбросим, люди?

* * *

Настанет день, отвалятся все плиты,

И воины, вооруженные брехней,

Упадут ниц. Воспрянет правда, вся избитая,

Смертельным саваном укрытая,

Поднимется — и мир пойдет за ней.

* * *

Мой друг, люби житье,

Людей люби, природу,

А кривду брось в небытие,

Как камень в воду.

* * *

Не сожалей! Склони на грудь

Свое чело, любовью ясное.

Хоть день достойны правды будем,

Мы, как святые, выйдем к людям

С тем светом, что во тьме не гаснет.

* * *

Кто-то зовет меня в день и в ночь,

Из тихой хаты гонит прочь.

Не знаю кто, куда пути,

А должен идти, должен идти!

* * *

Меж нами море крови,

Меж нами реки слез —

Где ж тот челнок любови,

Чтоб нас он перевез?

Петро Карманский © Перевод Г. Некрасов

«Подруга дорогая — ностальгия…»

Подруга дорогая — ностальгия —

По бездорожью моего скитанья,

Ты для меня любовь и литургия —

Шагаешь рядом по путям изгнанья.

Прядешь нить совести от тех проталин —

В которых бьется скорбь родных развалин.

Рисуешь мной покинутые нивы —

Они пьянят сильней настоя меда,

Они с далеких лет в сознанье живы.

Разлука — лед, но ты — моя свобода!

И ты растопишь в холоде чужбины

Разлуки лед, словно в песках пустыни.

Ты — яркая звезда во мраке ночи.

На океанских волнах и в Канаде.

Средь разрушений римских твои очи

Сияли радугой и были мне отрадой,

В них видел я засеянное поле

Моих — и Черногорья, и Подолья.

«Повсюду немота… А в дыме от кадила…»

Повсюду немота… А в дыме от кадила

Сидит всесильный царь — родитель наших бед.

Из-под короны взгляд — на подать и обет.

Не замечает кровь, что нашу дань обмыла.

Из-под короны взгляд: на купола, хоромы —

Пылает солнце в них. У нас же мрак всегда.

Он смотрит и на нас, бросая иногда

Из-под прикрытых век то молнии, то громы.

Уже не первый век сидит он, крест целуя,

Возводит на костях своих людей дворцы.

Что наша боль ему — богатств полны ларцы.

А мы кричим ему: хвала и аллилуйя!

РОДНОМУ КРАЮ

Родной мой, отчий край далекий,

Ты богом и людьми забыт.

Лежишь, как ратник одинокий,

Израненный… но не убит.

Кругом разгуливает горе,

За упокой души трубя.

А ветер панихидой вторит

По нам, покинувшим тебя.

Сорвало нас, как листья с сучьев,

И бьет судьба в других краях.

Трудна скитальцев доля сучья —

Жить нищим на чужих хлебах.

Я жду конца…

Нет! Нет! Жду — боя!

Еще я жив и силы есть.

И я клянусь перед тобою:

Отца не запятнаю честь.

Приду к святым твоим могилам

И молча упаду в траву.

Напьюсь твоим простором милым

И оживу!

«Кругом, как в зимней келье сердца»

Кругом, как в зимней келье сердца,

Безлюдьем дышит пустота.

Ни слова молвить, ни согреться —

Стою часовней без креста.

Где храм звенел — развалин груды.

Повсюду заросли и вонь.

Иконы растащили люди,

В лампадах не горит огонь.

И боль в глазах от этой дали.

Ищу, с кем душу отвести.

Все серо. Небо в душной хмари.

Вой ветра — скорбный стон в груди.

«Как мне дойти до края поля…»

Как мне дойти до края поля,

Вдохнуть зеленой красоты

И, позабыв недугов боли,

Взглянуть на темные кресты.

Услышать реквием трембиты —

Хранительницу доли гор,

И над могилами забытых

Луною высветить простор.

Пить терпкий плач влюбленным ухом,

Прижать к груди зарю сильней

И крепнуть мужеством и духом

Земли родимой, как Антей.

Чтоб превозмочь невзгоды смело,

Тревоги, грозы пережить,

Чтоб из глаз Каина сумел я

Слез покаяния добыть.

Прийти, обнять родного брата,

Освободить себя от пут,

Собрать все муки, все проклятья

И отнести на Божий суд.

«Поразметали бури, громы…»

Поразметали бури, громы

Нас по дорогам разных стран.

Тоскливо окнами хоромы

Глядят, как буйствует бурьян.

            Гей! Гей!

Никто не знает, сколько боли

В сердцах усталых проросло.

Да, потрепало наши доли,

А счастье в сны лишь занесло.

            Гей! Гей!

К забору не падем под небом,

Глотая пьяную печаль.

Кидают богачи нам с хлебом

Насмешки, брань… О, как их жаль!

            Гей! Гей!

Года мы носим за плечами

В мешках и продолжаем жить.

Нет, мы не сделались рабами —

И вольными не смеем быть.

            Гей! Гей!

«Уши опустивши, смиренно хвост поджав…»

Уши опустивши, смиренно хвост поджав,

Ко всем мы ластимся при встречах на дороге,

Юлим мы перед теми, кто: тю, тю! — сказав,—

Даже тогда, когда нас обругают строго.

Храним и день и ночь хозяйское добро,