Отягощенные злом. Ч. 1 - [4]

Ублюдки, прелюбодеи, мужеложники, воры, подонки всех мастей! Они не просто провели его — они бросили вызов всей Германии. Твари, присвоившие себе право ДАВАТЬ ИСКУПЛЕНИЕ. Не прощать, не давать прощение — а именно давать искупление. Торговцы пустотой, приватизировавшие право высшего суда — суда совести.

Ничего. Только бы выбраться отсюда...

— Идут! — негромко сказал Секеш

Ирлмайер вслушался — и услышал едва слышный рокот, более похожий на шум далекого водопада

— Лежите...

Ирлмайер понимал, что без Секеша — он бы не добрался сюда, и вообще, погиб бы в том доме в Болонье. Но это не мешало ненавидеть...

Секеш внимательно всматривался в темноту...

С севера. Скорее всего, наши...

Гул нарастал уже по экспоненте, вертолеты были совсем рядом. Не гул, а назойливый, почти монотонный шум, что указывало на применение специальных технологий подавления шумов.

Источники шума разделились.

— Идем?

— Нет, подождем...

Секеш выжидал чего-то еще минут десять, потом — поднялся, держа руки над головой.

— Держите руки выше, экселленц. У этих людей легкая гашетка...

15 августа 2014 года. Средиземное море

Летающая лодка фирмы Дорнье, устаревшее, но все еще надежное средство передвижения — взлетела с озера Липензее, расположенного к северу от Берлина, примерно в два часа ночи по берлинскому времени. Лодка — была переполнена пассажирами, буквально ногу было некуда поставить. Но те, кто летел на ней — знавали и худшие виды пыток...

Одна из них — докладывать высшему начальству о провале. Да еще — в присутствии своего непосредственного начальника. В японской культуре есть такое понятие, как сеппуку — разрешать живот — в европейском переводе это харакири. Делая сеппуку после провала — японец избавляет себя от позора и уходит на тот свет с гордо поднятой головой. В европейской культуре — такая форма самонаказания как ритуальное самоубийство — практически отсутствуют, только офицеры — раньше стрелялись, если не могли выполнить приказ. Ирлмайер считал это глупостью: нужно жить для того, чтобы иметь возможность отомстить, нанести ответный удар. Но иногда — как в этот день к примеру — Ирлмайер понял, почему люди все таки стрелялись. Ему еще никогда в жизни не было так стыдно.

Впрочем, он поборол в себе чувства, недостойные офицера РСХА, тем более такого высокого ранга. Правила изменились, и времена изменились — от бесчестья больше никто не стреляется, не дождетесь. От бесчестья стреляют. Убивают.

Когда Его Величество Кайзер спросил — как, по его мнению, нужно выправить ситуацию, что еще можно исправить, доктор Ирлмайер без промедления ответил — нужно захватить генерала Анте Младеновича. Прежде, чем это сделают русские, англичане или кто-то еще, черт возьми. Только он — может знать об истинных шагах Католической Церкви, о том, что ко всем чертям произошло в Риме, откуда там взялся заряд. Генерал Анте Младенович и его наемники, которых он вербовал, обучал и отправлял во все стороны света — были новыми крестоносцами, ударными отрядами церкви, новыми католическими псами-рыцарями. Генерал был в курсе дел по Сомали, по Конго — по всему, в общем. И если Салези ди Марентини игрался с обогащением урана — он тоже должен был это знать. Не мог не знать...

Вместе с Ирлмайером — летело выделенное директором РСХА (со снисходительной усмешкой на губах) отделение девятой группы погранвойск. Это малочисленное, но превосходно обученное подразделение — было создано в системе пограничной стражи как экспериментальное еще в семидесятом. Задача — борьба с внутренним терроризмом. После того как Кайзер запретил использование частей Рейсхвера внутри страны — пограничная охрана оказалась едва ли не единственным хорошо вооруженных и экипированным по рейхсверовским стандартам подразделением, имеющим право действовать на территории самого Рейха. Пограничная охрана считалась элитой, туда брали с огромным отбором — и хотя это подразделение имело недостаточную квалификацию в общеармейском бою — в боях в городским условиях равных им не было.

Довольно неторопливая лодка — плюхнулась на воду Адриатики примерно в пять утра по Берлину. С ТДК Бавария спустили большую надувную лодку и перевезли двумя рейсами прибывших на корабль. На корабле — было шумно, промозгло и сыро. Матросы не спали больше суток и были изрядно вымотаны, корабельные каюты были полупустыми — все десантники были на берегу. Одетые в противорадиационные костюмы моряки — поливали из шлангов вертолеты, проводя первичную обработку от радиации. На постах никто не стоял, в том числе и те, кто должен был — палуба была пуста.

Таща за собой баулы — они прошли по скользкой, залитой водой с каким-то порошком палубе в надстройку, где пути прибывших разошлись. Пограничники отправились в опустевшие каюты морских десантников отдохнуть — Ирлмайер направился в штаб, который на кораблях первого ранга был отделен от капитанского мостика.

— Офицер на палубе! — заорал охранявший штаб гренадер, стоило ему только появиться в просторной, с экранами и пультами операторов БПЛА комнате.

— Вольно, вольно...

Ирлмайер с горечью подумал, что сюда новости еще не дошли — здесь он всесильный шеф четвертого управления. Оставаться в этом качестве — ему еще недолго: наверняка, Элих подыскивает место. Учитывая его звание — генерал-лейтенант сил полиции Рейха — место будет высоким, даже почетным, но при этом мало чего значащим. Его могут отправить в Латинскую Америку, или в Бурскую Конфедерацию... налаживать связи с тамошними спецслужбами или могут отправить в Интерпол с мыслью выдвинуть его на должность генерального директора, когда будут выборы. Могут поставить на кадры... нет, на кадры не поставят. Элих не дурак, он никогда не сделает такой ошибки — как отдать врагу кадры.