Отворите мне темницу - [130]
– Что ж мужикам-то опосля будет? – хмуро спросил Ефим, сидевший рядом с братом на полу у печи. – Ведь это ж бунтом сочтут… Коли б ещё Брагин был, а то – эта дубина стоеросовая… Как бы хужей людям не вышло, а, Кострома?
Говорил Ефим чуть слышно: на руках у него спалаТанюшка. Рядом, молчаливый и серьёзный, стоял Петька. Бледная Василиса держала два объёмистых узла. Невидимая Устинья гремела чем-то за печью.
– Ну, а что будет… – ухмыльнулся вор. – Наше-то дело привычное! Ну, похватают, по «секреткам» рассуют на неделю-другую… Может, кому и спину взгреют… Так ведь мужики про то знают, сами согласились! Ведь ни одного нет, чтобы Устя Даниловна не лечила! За ради неё они и настоящий бунт учинить сумеют, очень даже прос…
Зарёванная Устинья вдруг вылетела из-за печи и кинулась на шею Костроме:
– Батюшка! Илья Иваныч! Это ж какое спасибо тебе! Что бы мы поделали-то без тебя?! Вчистую пропали б!
– Да будет тебе, Даниловна… – смущённый вор неловко отстранил женщину. – Не велика услуга – за целую мою кочергу-то! Я б и сам с вами урвался, да хромаю ещё… только помеха вам будет. Антип, где ты там? Поди…
Подошёл Антип. Кострома повернулся к нему:
– Ничего не забыл? Если, даст Бог, к Шарташу выберетесь – ищи там становье Рысье. В истоках у Чулыма. Кержаки там живут. Упаси вас бог при них щепотью перекреститься – тады и денег не возьмут, и слушать ничего не станут! Там сразу к Пармёну Ферапонтычу иди, всяк покажет. Скажешь – от Илюхи Костромы, листы требуются. Отдашь деньги – он вам пачпорта справит. И ничего не бойся: у Ферапонтыча и без обмана, и без изъяна, лучше настоящих будут! Денег у вас сколько?
– Триста кровных наших с Ефимкой, да столько ж – от Василь Петровича да Михайлы Николаича…
– А от меня разве что – вот. – Кострома протянул руку за печь и извлёк оттуда старое кремнёвое ружьё. Из-за пазухи вытащил звякнувший мешочек с пулями. – Осечку, зараза, может дать, есть такой грех… Но на бурята, в случае чего, сгодится.
В это время со стороны острога, покрыв треск горящих брёвен и рёв сотни мужских глоток, прилетел пронзительный и долгий свист. Кострома разом погасил ухмылку, встрепенулся:
– Пора, крещёные. Прощайтесь.
Все разом поднялись. Из кухни прибежала Меланья, и они крепко обнялись с Устиньей.
– Устька, я вам там и сухарей… и сольцы… и крупки… Котелок махонький, но справный, долго послужит… Ох ты, матыньки, да ты хоть весточку подай, когда доберётесь!
Братья Силины встали, переглянулись. Шагнув к Лазареву, поклонились было в землю, но инженер, сердитой гримасой отменив поклоны, поочерёдно облапил сначала Антипа, потом – Ефима.
– Что ж, мужики, – прощайте! Даст Бог, всё будет хорошо! Антип, для меня было честью с тобой работать. Ефим, а ты свой норов бешеный всё-таки придерживай иногда! Впрочем, тут не мне тебя судить… сам грешен. Обнимемся лучше!
– Эх, Василь Петрович… – Ефим крепко стиснул плечи Лазарева. – Всем бы Господь таково начальство посылал – на земле давно б рай начался!
– А с хмельным вы всё же аккуратность наблюдайте! – сурово напомнил Антип. – Ведь сколько вовсе людей добрых через это пропадает! И Малашка вас бросит, коль сопьётесь!
– И нипочём, Антип Прокопьич! – серьёзно возразила Меланья. – До гробовой доски я поклялась! Коли хмельным грешить станет – стало быть, крест мой таков… а от слова я не отказница!
Лазарев покраснел, неловко усмехнулся. Хотел было сказать что-то, но, взглянув на стоящего рядом Иверзнева, который молча, безотрывно смотрел на Устинью, не смог выговорить ни слова. «Да ведь Миша влюблён в неё!» – вдруг отчётливо и ясно понял он. – «Влюблён, это видно… как можно было сразу не догадаться?»
– Что же, Устя… вот, стало быть, и всё? – ровным голосом спросил Иверзнев. – Мы, верно, не увидимся с тобою больше никогда?
– Господь милостив, Михайла Николаевич. – по бледному лицу Устиньи бежали слёзы. – И слов у меня недостанет отблагодарить вас за всё. Что грамоте выучили… что научили всему… что… Ох, да что ж говорить-то! Я вам тетрадию свою на столе оставила. Мне ни к чему, всё в голове и так есть, да и тяжесть лишняя в пути будет, – а вам сгодится. Пошли вам Господь… Недолго уж осталось. Через год в Москву воротитесь, вот тогда и… – не договорив, она тихо, чуть слышно расплакалась в пригоршню. Иверзнев шагнул было к ней – но, наткнувшись на недобрый, тяжёлый взгляд Ефима, остановился. Взял мокрую от слёз руку женщины, бережно поцеловал её. Хрипло сказал:
– Я никуда не поеду отсюда, пока не получу весточки от те… от вас. Помни это. А теперь – с богом!
У высоких заводских ворот – никого. На толстых, в обхват, кольях плясали рыжие отсветы пожара. Шесть теней неслышно проскользнули к чуть заметной калитке. Сразу же рядом выросла бесформенная фигура солдата.
– Кострома?
– Кузьмич?
– Ну, слава те, Богородица… Уж, думал, не дождуся! Живо давайте, крещёные, покуда начальство не очуялось… Устя Даниловна, и вот кто ж мне теперь прострел-то лечить станет?
– Малашка сделает, Кузьмич. Я её научила, мазь оставила… Спаси тебя Господь!
– Ступайте, ступайте! Бог в помощь… И поспешайте подале отойти! Сегодня-то навряд ли, хватит без вас начальству заботы, а вот завтра беспременно спохватятся!
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Мыслимое ли дело творится в Российской империи: потомок старинной дворянской фамилии Михаил Иверзнев влюбился в крепостную крестьянку Устинью, собственность его лучшего друга Никиты Закатова! А она мало того что дала решительный отказ, храня верность жениху, так еще и оказалась беглой и замешанной в преступлении – этот самый жених вместе с братом, защищая ее, убил управляющую имением. И страдать бы Иверзневу от неразделенной любви, если бы не новая беда – за распространение подозрительной рукописи среди студентов он схвачен жандармами.
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие исторического романа итальянской писательницы разворачивается во второй половине XV века. В центре книги образ герцога Миланского, одного из последних правителей выдающейся династии Сфорца. Рассказывая историю стремительного восхождения и столь же стремительного падения герцога Лудовико, писательница придерживается строгой историчности в изложении событий и в то же время облекает свое повествование в занимательно-беллетристическую форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.