Отверженные (часть 1) - [80]

Jean Valjean's successive and obstinate attempts at escape would alone suffice to prove this strange working of the law upon the human soul.	Одни только попытки Жана Вальжана к бегству, последовательные и упорные, с достаточной ясностью говорят о странном воздействии закона на человеческую душу.
Jean Valjean would have renewed these attempts, utterly useless and foolish as they were, as often as the opportunity had presented itself, without reflecting for an instant on the result, nor on the experiences which he had already gone through.	Жан Вальжан был готов возобновлять эти попытки, такие бесполезные и безрассудные, столько раз, сколько бы ни представлялся к тому случай, ни на миг не задумываясь над их последствиями или над опытом предыдущих.
He escaped impetuously, like the wolf who finds his cage open.	Он убегал стремительно, как убегает волк, который вдруг замечает, что его клетка открыта.
Instinct said to him,	Инстинкт говорил ему:
"Flee!"	"Беги!"
Reason would have said,	Разум сказал бы ему:
"Remain!"	"Останься!"
But in the presence of so violent a temptation, reason vanished; nothing remained but instinct.	Но перед столь сильным искушением разум исчезал, оставался голый инстинкт.
The beast alone acted.	Действовал только зверь.
When he was recaptured, the fresh severities inflicted on him only served to render him still more wild.	Новые жестокости, которым его подвергали после поимки, только способствовали большему его одичанию.
One detail, which we must not omit, is that he possessed a physical strength which was not approached by a single one of the denizens of the galleys.	Не следует упускать из вида то обстоятельство, что Жан Вальжан обладал огромной физической силой; ни один из обитателей каторги не мог с ним в этом сравниться.

At work, at paying out a cable or winding up a capstan, Jean Valjean was worth four men.	На тяжелой работе, отдавая канат или поворачивая судовой ворот, Жан Вальжан стоил четырех человек.
He sometimes lifted and sustained enormous weights on his back; and when the occasion demanded it, he replaced that implement which is called a jack-screw, and was formerly called orgueil [pride], whence, we may remark in passing, is derived the name of the Rue Montorgueil, near the Halles [Fishmarket] in Paris.	Иногда он поднимал и держал на спине огромные тяжести и при случае заменял орудие, которое теперь называют домкратом, а в старину называли orgueil, и от которого, кстати сказать, произошло название улицы Монторгейль, находящейся недалеко от парижских рынков.
His comrades had nicknamed him Jean the Jack-screw.	Товарищи прозвали его Жан -Домкрат.
Once, when they were repairing the balcony of the town-hall at Toulon, one of those admirable caryatids of Puget, which support the balcony, became loosened, and was on the point of falling.	Однажды, при ремонте балкона тулонской ратуши, одна из чудесных кариатид Пюже, поддерживающих этот балкон, отошла от стены и чуть было не упала.
Jean Valjean, who was present, supported the caryatid with his shoulder, and gave the workmen time to arrive.	Жан Вальжан, случайно оказавшийся при этом, поддержал кариатиду плечом и простоял так, пока не подоспели рабочие.
His suppleness even exceeded his strength.	Гибкость была развита у него еще больше, чем сила.
Certain convicts who were forever dreaming of escape, ended by making a veritable science of force and skill combined.	Некоторые из каторжников, беспрестанно мечтая о побеге, в конце концов из умения сочетать ловкость с силой создают своеобразную науку.
It is the science of muscles.	Это наука управления мускулами.
An entire system of mysterious statics is daily practised by prisoners, men who are forever envious of the flies and birds.	Это таинственное искусство сохранения равновесия, ежедневно совершенствуемое арестантами - людьми, которые завидуют насекомым и птицам.
To climb a vertical surface, and to find points of support where hardly a projection was visible, was play to Jean Valjean.	Вскарабкаться на отвесную стену и найти точку опоры там, где глаз едва видит крохотный выступ, было детской игрой для Жана Вальжана.
An angle of the wall being given, with the tension of his back and legs, with his elbows and his heels fitted into the unevenness of the stone, he raised himself as if by magic to the third story.	Уцепившись за угол стены, напрягая мышцы спины н ног, вдавливая локти и пятки в неровности камня, он, словно по волшебству, взбирался на четвертый этаж.
He sometimes mounted thus even to the roof of the galley prison.	Иногда ему случалось таким же способом подняться до самой крыши острога.
He spoke but little.	Он мало говорил.
He laughed not at all.	Он никогда не смеялся.
An excessive emotion was required to wring from him, once or twice a year, that lugubrious laugh of the convict, which is like the echo of the laugh of a demon.	Необходимо было какое-нибудь чрезвычайное душевное потрясение, чтобы вызвать у него раз или два в год зловещий хохот-хохот каторжника, звучащий, как отголосок сатанинского cмexa.
To all appearance, he seemed to be occupied in the constant contemplation of something terrible.