Отверженные (часть 1) - [49]

He was there alone, communing with himself, peaceful, adoring, comparing the serenity of his heart with the serenity of the ether, moved amid the darkness by the visible splendor of the constellations and the invisible splendor of God, opening his heart to the thoughts which fall from the Unknown.	Там он оставался наедине с самим собою, сосредоточенный, безмятежный, спокойный и благоговеющий; ясность его сердца можно было сравнить с ясностью небесного эфира. Взволнованный зримым во мраке великолепием созвездий и незримым великолепием бога, он раскрывал душу мыслям, являвшимся к нему из Неведомого.
At such moments, while he offered his heart at the hour when nocturnal flowers offer their perfume, illuminated like a lamp amid the starry night, as he poured himself out in ecstasy in the midst of the universal radiance of creation, he could not have told himself, probably, what was passing in his spirit; he felt something take its flight from him, and something descend into him.	В такие мгновения, возносясь сердцем в тот самый час, когда ночные цветы возносят к небу свой аромат, весь светящийся, как лампада, зажженная среди звездной ночи, словно растворяясь в экстазе перед всеобъемлющей лучезарностью мироздания, быть может он и сам не мог бы сказать, что совершается в его душе; он чувствовал, как что-то излучается из него и что-то нисходит к нему.
Mysterious exchange of the abysses of the soul with the abysses of the universe!	Таинственный обмен между безднами духа и безднами вселенной!
He thought of the grandeur and presence of God; of the future eternity, that strange mystery; of the eternity past, a mystery still more strange; of all the infinities, which pierced their way into all his senses, beneath his eyes; and, without seeking to comprehend the incomprehensible, he gazed upon it.	Он думал о величии вездесущего бога, о вечности грядущей - чудесной тайне, о вечности минувшей - тайне еще более чудесной; обо всем неизмеримом разнообразии бесконечного во всей его глубине; не пытаясь постичь непостижимое, он созерцал его.
He did not study God; he was dazzled by him.	Он не изучал бога, он поражался ему.
He considered those magnificent conjunctions of atoms, which communicate aspects to matter, reveal forces by verifying them, create individualities in unity, proportions in extent, the innumerable in the infinite, and, through light, produce beauty.	Он размышлял об удивительных столкновениях атомов, которые составляют материю, пробуждают силы, обнаруживая их существование, создают своеобразие в единстве, соотношения в пространстве, бесчисленное в бесконечном и порождают красоту с помощью света.
These conjunctions are formed and dissolved incessantly; hence life and death.	Эти столкновения - вечный круговорот завязок и развязок; отсюда жизнь и смерть.
He seated himself on a wooden bench, with his back against a decrepit vine; he gazed at the stars, past the puny and stunted silhouettes of his fruit-trees.	Он садился на деревянную скамью, прислоненную к ветхой беседке, обвитой виноградом, и смотрел на светила сквозь чахлые и кривые ветви плодовых деревьев.

This quarter of an acre, so poorly planted, so encumbered with mean buildings and sheds, was dear to him, and satisfied his wants.	Эта четверть арпана с такой скудной растительностью, застроенная жалкими сараями и амбарами, была ему дорога и вполне удовлетворяла его.
What more was needed by this old man, who divided the leisure of his life, where there was so little leisure, between gardening in the daytime and contemplation at night?	Что еще нужно было старику, который все досуги своей жизни, где было так мало досуга, делил между садоводством днем и созерцанием ночью?
Was not this narrow enclosure, with the heavens for a ceiling, sufficient to enable him to adore God in his most divine works, in turn?	Разве этого узкого огороженного пространства, где высокое небо заменяло потолок, не было довольно для того, чтобы поклоняться богу в его прекраснейших и совершенных творениях?
Does not this comprehend all, in fact? and what is there left to desire beyond it?	В самом деле, разве в нем не было заключено все? Чего же еще желать?..
A little garden in which to walk, and immensity in which to dream.	Садик для прогулок и вся беспредельность для грез.
At one's feet that which can be cultivated and plucked; over head that which one can study and meditate upon: some flowers on earth, and all the stars in the sky.	У ног его - то, что можно возделывать и собирать; над головой - то, что можно обдумывать и изучать. Немного цветов на земле и все звезды на небе.
CHAPTER XIV-WHAT HE THOUGHT	Глава четырнадцатая О ЧЕМ ОН ДУМАЛ
One last word.	Еще несколько слов.
Since this sort of details might, particularly at the present moment, and to use an expression now in fashion, give to the Bishop of D-- a certain "pantheistical" physiognomy, and induce the belief, either to his credit or discredit, that he entertained one of those personal philosophies which are peculiar to our century, which sometimes spring up in solitary spirits, and there take on a form and grow until they usurp the place of religion, we insist upon it, that not one of those persons who knew Monseigneur Welcome would have thought himself authorized to think anything of the sort.