Отверженные (часть 1) - [45]

Then what a nursery of aspirations is a seminary!	Зато каким питомником упований является семинария!
How many blushing choristers, how many youthful abb?s bear on their heads Perrette's pot of milk!	Сколько краснеющих певчих, сколько юных аббатов ходят с кувшином Перетты на голове!
Who knows how easy it is for ambition to call itself vocation? in good faith, perchance, and deceiving itself, devotee that it is.	Как охотно честолюбие именует себя призванием, и кто знает? - быть может, даже искренне, поддаваясь самообману. Блажен надеющийся!
Monseigneur Bienvenu, poor, humble, retiring, was not accounted among the big mitres.	Монсеньор Бьенвеню, скромный, бедный, чудаковатый, не был причислен к "значительным особам".
This was plain from the complete absence of young priests about him.	На это указывало полное отсутствие вокруг него молодых священников.
We have seen that he "did not take" in Paris.	Все видели, что в Париже он "не принялся".
Not a single future dreamed of engrafting itself on this solitary old man.	Ни одно будущее не стремилось привиться к этому одинокому старику.
Not a single sprouting ambition committed the folly of putting forth its foliage in his shadow.	Ни одно незрелое честолюбие не было столь безрассудно, чтобы пустить ростки под его сенью.
His canons and grand-vicars were good old men, rather vulgar like himself, walled up like him in this diocese, without exit to a cardinalship, and who resembled their bishop, with this difference, that they were finished and he was completed.	Его каноники и старшие викарии были добрые старики, грубоватые, как и он сам, так же как он, замуровавшие себя в этой епархии, которая не имела никакого общения с кардинальским двоpoм, и похожие на своего епископа, с той лишь разницей, что они были люди конченые, а он был человеком завершенным.
The impossibility of growing great under Monseigneur Bienvenu was so well understood, that no sooner had the young men whom he ordained left the seminary than they got themselves recommended to the archbishops of Aix or of Auch, and went off in a great hurry.	Невозможность расцвести возле монсеньора Бьенвеню была так очевидна, что, едва закончив семинарию, молодые люди, рукоположенные им в священники, запасались рекомендациями к архиепископам Экса или Оша и немедленно уезжали.
For, in short, we repeat it, men wish to be pushed.	Повторяем: люди хотят, чтобы им помогли пустить ростки.
A saint who dwells in a paroxysm of abnegation is a dangerous neighbor; he might communicate to you, by contagion, an incurable poverty, an anchylosis of the joints, which are useful in advancement, and in short, more renunciation than you desire; and this infectious virtue is avoided.	Праведник, чья жизнь полна самоотречения, -опасное соседство: он может заразить вас неизлечимой бедностью, параличом сочленений, необходимых, чтобы продвигаться вперед, к успеху, и вообще слишком большой любовью к самопожертвованию; от этой чумной добродетели все бегут.
Hence the isolation of Monseigneur Bienvenu.	Этим и объясняется одиночество монсеньора Бьенвеню.

We live in the midst of a gloomy society.	Мы живем в обществе, окутанном мраком.
Success; that is the lesson which falls drop by drop from the slope of corruption.	Преуспевать - вот высшая мудрость, которая капля за каплей падает из черной тучи корыстных интересов, нависшей над человечеством.
Be it said in passing, that success is a very hideous thing.	Заметим мимоходом, какая, в сущности, гнусная вещь - успех.
Its false resemblance to merit deceives men.	Его мнимое сходство с заслугой вводит людей в заблуждение.
For the masses, success has almost the same profile as supremacy.	Удача - это для толпы почти то же, что превосходство.
Success, that Menaechmus of talent, has one dupe,-history.	У успеха, этого близнеца таланта, есть одна жертва обмана - история.
Juvenal and Tacitus alone grumble at it.	Только Ювенал и Тацит немного брюзжат на его счет.
In our day, a philosophy which is almost official has entered into its service, wears the livery of success, and performs the service of its antechamber.	В наши дни всякая более или менее официальная философия поступает в услужение к успеху, носит его ливрею и лакействует у него в передней.
Succeed:theory.	Преуспевайте такова теория!
Prosperity argues capacity.	Благосостояние предполагает способности.
Win in the lottery, and behold! you are a clever man.	Выиграйте в лотерее, и вы умница.
He who triumphs is venerated.	Кто победил, тому почет.
Be born with a silver spoon in your mouth! everything lies in that.	Родитесь в сорочке - в этом вся штука!
Be lucky, and you will have all the rest; be happy, and people will think you great.	Будьте удачливы - все остальное приложится; будьте баловнем счастья - вас сочтут великим человеком.
Outside of five or six immense exceptions, which compose the splendor of a century, contemporary admiration is nothing but short-sightedness.	Не считая пяти-шести грандиозных исключений, которые придают блеск целому столетию, все восторги современников объясняются только близорукостью.
Gilding is gold.