Отверженные (часть 1) - [36]

Another silence ensued.	Снова наступило молчание.
The conventionary was the first to break it.	Его нарушил член Конвента.
He raised himself on one elbow, took a bit of his cheek between his thumb and his forefinger, as one does mechanically when one interrogates and judges, and appealed to the Bishop with a gaze full of all the forces of the death agony.	Он приподнялся на локте и, слегка ущемив щеку между указательным и большим пальцем, машинальный жест, присущий человеку, когда он вопрошает и когда он судит, вперил в епископа взгляд, исполненный необычайной, предсмертной силы. Он заговорил.
It was almost an explosion.	Это было похоже на взрыв.
"Yes, sir, the people have been suffering a long while.	- Да, сударь, народ страдает давно...
And hold! that is not all, either; why have you just questioned me and talked to me about Louis XVII.?	Но постойте, все это не то. Зачем вы пришли расспрашивать меня и говорить о Людовике Семнадцатом?
I know you not.	Я вас не знаю.
Ever since I have been in these parts I have dwelt in this enclosure alone, never setting foot outside, and seeing no one but that child who helps me.	С тех пор как я поселился в этих краях, я живу один, не делая ни шагу за пределы этой ограды, не видя никого, кроме этого мальчугана, который мне помогает.
Your name has reached me in a confused manner, it is true, and very badly pronounced, I must admit; but that signifies nothing: clever men have so many ways of imposing on that honest goodman, the people.	Правда, ваше имя смутно доходило до меня, и, должен сознаться, о вас отзывались не слишком плохо, но это еще ничего не значит. У ловких людей так много способов обойти народ - этого славного простака.
By the way, I did not hear the sound of your carriage; you have left it yonder, behind the coppice at the fork of the roads, no doubt.	Между прочим, я почему-то не слышал стука колес вашей кареты. Очевидно, вы оставили ее там, за рощей, у поворота дороги.
I do not know you, I tell you.	Итак - я вас не знаю.
You have told me that you are the Bishop; but that affords me no information as to your moral personality.	Вы сказали, что вы епископ, но это ничего не говорит мне о вашем нравственном облике.
In short, I repeat my question. Who are you?	Я повторяю свой вопрос: кто вы такой?

You are a bishop; that is to say, a prince of the church, one of those gilded men with heraldic bearings and revenues, who have vast prebends,-the bishopric of D-- fifteen thousand francs settled income, ten thousand in perquisites; total, twenty-five thousand francs,-who have kitchens, who have liveries, who make good cheer, who eat moor-hens on Friday, who strut about, a lackey before, a lackey behind, in a gala coach, and who have palaces, and who roll in their carriages in the name of Jesus Christ who went barefoot!	Вы епископ, то есть князь церкви, один из тех парченосцев и гербоносцев, которые обеспечены ежегодной рентой и имеют огромные доходы с должности. Диньская епархия - это содержание в пятнадцать тысяч франков да десять тысяч франков побочных доходов, всего двадцать пять тысяч в год. Вы один из тех, у кого отличные повара и ливрейные лакеи, из тех, кто любит хорошо покушать и ест по пятницам водяных курочек, кто выставляет себя напоказ, развалясь в парадной карете, с лакеями на передке и с лакеями на запятках, кто живет во дворцах и разъезжает в экипажах во имя Иисуса Христа, ходившего босиком!
You are a prelate,-revenues, palace, horses, servants, good table, all the sensualities of life; you have this like the rest, and like the rest, you enjoy it; it is well; but this says either too much or too little; this does not enlighten me upon the intrinsic and essential value of the man who comes with the probable intention of bringing wisdom to me.	Вы сановник! Ренты, дворцы, лошади, слуги, хороший стол, все чувственные радости жизни -вы обладаете ими, как и ваши собратья, и, подобно им, вы наслаждаетесь всем этим. Да, это так, но этим сказано слишком много или слишком мало. Это ничего не гово?ит мне о вашей внутренней ценности и сущности, о человеке, который пришел с очевидным намерением преподать мне урок мудрости.
To whom do I speak?	С кем я говорю?
Who are you?"	Кто вы?
The Bishop hung his head and replied,	Епископ опустил голову и ответил:
"Vermis sum-I am a worm."	- Vermis sum* *Я червь (лат.)
"A worm of the earth in a carriage?" growled the conventionary.	- Земляной червь, разъезжающий в карете! -проворчал член Конвента.
It was the conventionary's turn to be arrogant, and the Bishop's to be humble.	Роли переменились: теперь член Конвента держался высокомерно, а епископ смиренно.
The Bishop resumed mildly:- "So be it, sir.	- Пусть будет так, сударь, - кротко сказал он.
But explain to me how my carriage, which is a few paces off behind the trees yonder, how my good table and the moor-hens which I eat on Friday, how my twenty-five thousand francs income, how my palace and my lackeys prove that clemency is not a duty, and that '93 was not inexorable."	- Но объясните мне, в какой мере моя карета, которая стоит там, за кустами, в двух шагах отсюда, мой хороший стол и водяные курочки, которых я ем по пятницам, в какой мере мои двадцать пять тысяч годового дохода, мой дворец и мои лакеи доказывают, что сострадание - не добродетель, что милосердие - не долг и что девяносто третий год не был безжалостен?