Отступники Эскулапа - [15]

Правда, после слов о матери у неё на глазах вновь появились слезы.

Участковый, который, очевидно, был очень упёртым молодым человеком и никак не мог простить старухе слов о работе милиции, вместо того, чтобы принять это любезное предложение, наоборот, попросил у Киряк разрешения покинуть расположение квартиры.

Олеся Сергеевна возражать не стала и, дав Пикалину распоряжение продолжить опрос местных жителей, сняла с себя верхнюю одежду и прошла на кухню.

Глава 6

Вот от чего угодно могла сейчас отказаться действительно немного продрогшая и проголодавшаяся Киряк, но только не от горячего чая с пирогом. К тому же впереди был почти целый день, а поговорить поподробнее о Геннадии Никитине и его отношениях с возлюбленным Елены было значительно проще за чашкой чая в непринужденной обстановке.

Зайдя в небольшую и довольно стандартную кухню, собственно, как и во всех девятиэтажных панельных домах, размером в девять квадратных метров, сотрудница уголовного розыска была крайне удивлена увиденной там обстановкой.

Все стены, кроме рабочей зоны около плиты и кухонной раковины, традиционно облицованных кафельной плиткой, были поклеены обоями явно заграничного характера в стиле лучших салонов Европы начала двадцатого века. Это были светло-коричневые в полоску обои с ярким золотистым тисненым орнаментом. В тон им на массивном оконном карнизе, обрамляя тончайший нежно-бежевый тюль, висели такие же светло-коричневые шторы, перехваченные посередине золотистыми декоративными веревочками с кисточками на концах.

Кругом царила идеальная чистота и порядок.

За небольшим кухонным столом, покрытым аккуратной клеенчатой скатертью, в старинном, но опрятного вида коричневом кресле восседала Хельга Генриховна.

На столе были аккуратно расставлены китайские фарфоровые чашки и точно такие же блюдца: всё строго в соответствии с количеством приглашенных на чаепитие людей. Рядом, отдельно на каждой салфетке, были разложены изящные антикварные серебряные ложечки. На столе, прямо по центру, на небольшом серебряном подносе источал аромат анонсированный ранее вишневый пирог, посыпанный сахарной пудрой и тёртым тёмным шоколадом. Поверх него, как по линейке, удлиненным ромбом красовались аккуратно разложенные засахаренные вишневые ягоды. Тут же рядом находилась стеклянная сахарница, облагороженная ажурным серебряным контуром. А завершала композицию довольно большая китайская пиала, с горкой заполненная прожаренным миндалём.

Олеся Сергеевна смотрела на такой изысканно сервированный стол, и ей казалось, что она попала на чаепитие в дореволюционную Россию начала нынешнего века. Немного робея от увиденного, она присела на предложенный ей старинный венский стул с подлокотниками. Сидеть на нём было очень удобно, к тому же теперь у неё появилась возможность немного расслабить ноги, немного ноющие после вчерашней интенсивной тренировке по каратэ.

На кухню вошла Елена и поставила на стол большой заварочный чайник явно из того же самого сервиза, что и чашки с блюдцами, после чего аккуратно присела за стол на свободное место. Она любезно разлила всем присутствующим ароматный зеленый чай по фарфоровым кружкам и, разложив по блюдцам кусочки вишневого пирога, пожелала всем приятного аппетита.

Хельга Генриховна так же пожелала всем приятного аппетита, но прежде чем начать чаепитие, отсчитала шесть штучек миндальных орешков и положила их себе на блюдце. И лишь затем, выполнив эту, по всей видимости, такую привычную для неё манипуляцию, отпила глоточек чая из кружки.

Заметив на себе любопытный взгляд сотрудницы уголовного розыска, старушка всё-таки решила проявить благосклонность и пояснительно произнесла вслух:

– Миндаль очень полезен. Особенно в моём возрасте… Он служит хорошим средством профилактики онкологических заболеваний. А вам, если не секрет, сколько уже лет?

– Тридцать два, – ответила капитан милиции, хотя ей вот-вот уже должно было исполниться тридцать три.

– Детей нет?

– Нет, – уже несколько смущаясь, произнесла Олеся Сергеевна.

– Что ж, тогда угощайтесь. И вам уже пора начинать, – категорично заявила Петерсон и съела ещё один миндальный орешек.

Не зная, что и сказать в ответ, Киряк послушно взяла из вазочки миндаль. Положив орех в рот, она осторожно его разжевала и запила свежезаваренным чаем.

Чай оказался просто восхитительным!

Олеся Сергеевна пила его вприкуску с пирогом и так увлеклась – настолько вкусным оказалось предложенное угощение, – что никак не могла начать служебный разговор на интересующую тему.

Неожиданно первой начала беседу молодая девушка.

– Олеся Сергеевна? Я правильно запомнила ваше имя? – уточнила она у Киряк и, получив утвердительный ответ, продолжила. – Я догадываюсь, о чем вы сейчас наверняка думаете. Предполагаете, кто бы мог убить Никитина. И вероятнее всего считаете, что это из ревности мог сделать мой жених Егоров. Но это не так. Артём учится вместе со мной в медицинском институте на четвертом курсе, и он в жизни не может никого обидеть. Он избрал себе самую гуманную в мире профессию – врач. Если бы вы его хорошо знали, то никогда бы не смогли на него подумать. Он очень добрый и хороший человек.