Отсчет пошел - [33]

— Леонид Юрьевич, в Москве совершено убийство государственной важности. Убит руководитель Госплана. Приказываю вам срочно прекратить командировку и первым же рейсом вылететь в Союз. Отчет о проделанной работе представите мне по прибытии.

— Слушаюсь! — Я повесил трубку и мысленно ругнулся. Итак, расследование повисало на самом интересном месте. По сути дела, за короткое время пребывания в Ко-анде я так ничего и не выяснил. Единственные результаты, которые я имею, — это маленькая зажигалка, сделанная из непонятной гильзы, и разбитая голова. Негусто. И скорее всего возможности сюда вернуться у меня больше не будет.

В Москве меня ждало столько работы, что о каком-либо еще расследовании пришлось забыть месяца на три. В нашем учреждении все посходили с ума от «дела государственной важности». Все прекрасно понимали, что, если мы не раскроем его, многие полетят со своих теплых постов. Хорошо, если дело просто ограничится снятием. А тут еще Ирка начала выкидывать фортели. В результате, когда ситуация стала нормализовываться, я, подойдя как-то раз к зеркалу, обнаружил у себя на голове немало седых волос. Впрочем, подсчитыванием их количества я займусь как-нибудь в другой раз. Тогда же я решил воспользоваться образовавшимся «окном» в работе и довести дело Фаворского до полной ясности. Однако судьба распорядилась по-другому. На следующий день Климов неожиданно вызвал меня к себе.

— Леонид Юрьевич, — сказал он, вставая и пожимая мне руку, — разрешите вас поздравить с присвоением вам звания генерал-майора. Вы прекрасно работали в последнее время, и наше руководство не могло это не отметить. Еще раз поздравляю и желаю вам дальнейших успехов.

— Спасибо, Алексей Михайлович. Я рад, что вы так высоко оцениваете мои скромные заслуги. — Сказать по правде, я был несколько озадачен.

— Кстати, — вдруг произнес Климов, — у меня для вас сюрприз.

Это мне не слишком понравилось. Обычным сюрпризом от моего начальства мог быть только выговор за неадекватные методы ведения следствия.

— Приятный или неприятный? — спросил я.

— Конечно, приятный, — улыбнулся Климов в ответ на мою недоверчивость. — Вы ведь знаете Иртеньева?

— Бывшего заместителя Фаворского, а сейчас директора института? Лично не знаю, но пару раз мы с ним встречались.

— Бывшего директора института.

— Вот как! А что случилось?

— Это самое интересное. У меня для вас целая папка материалов, любезно предоставленных отделом Александра Владимировича. Вы с ней, конечно же, ознакомитесь, но главное мне хочется сказать самому. — Климов сделал внушительную паузу. — Иртеньев был шпионом.

— Да что вы? — Я покачал головой. Иртеньев мне никогда не нравился, да и Антон, кажется, не испытывал к нему особого доверия.

— Леонид Юрьевич, когда я прочел ваш отчет по работе, проделанной в Коанде, меня особенно заинтересовали сведения о новом типе оружия, из которого были произведены выстрелы огромной разрушительной силы, и то, что вы видели подобное оружие в чертежах Фаворского. Вы высказали предположение, что чертежи могли быть украдены из института. Вы знаете, как я вам доверяю, доверяю вашим словам, вашему опыту, поэтому я сразу же распорядился провести тщательнейшую проверку всех людей в институте. Это заняло почти три месяца, но все же нам удалось вычислить Иртеньева…

«Не понимаю, он что, прочитал мои мысли о необходимости проверки в институте?» — мелькнула у меня в голове нехорошая идея. Климов тем временем продолжал:

— Как заместитель Фаворского, Иртеньев имел доступ в его кабинет, и ему не составило большого труда похитить чертежи. Этот предатель продал их в Коанду, где генерал Ольдо готовил переворот. Но благодаря сотрудничеству советских и коандийских властей мятеж был предотвращен. Иртеньев долго не признавался. Но потом наши его раскололи. В свою очередь, коандийская полиция также поймала мятежников. Генерал был убит, но один из его головорезов признался, что чертежи оружия они действительно получили от русского по фамилии Иртеньев.

Он еще что-то говорил, но я уже был поглощен собственными мыслями. Развязка была слишком неожиданной и простой. Иртеньев — предатель? Кто бы мог подумать! Но как он вышел на людей генерала Ольдо? Мы были уверены, что перекрыли все каналы с Коандой. Все это свалилось на меня так неожиданно. Я еще раз вспомнил Антона, и единственное, что испытал, — это чувство усталости.

— Я все понимаю, Алексей Михайлович, — сказал я, — но эта версия не объясняет одного: почему из этого оружия были убиты наши ребята?

— Леонид Юрьевич, вы же прекрасно знаете, чем наши люди занимались в Коанде!

Еще бы мне этого не знать! В основном они торговали оружием, но также была и слежка, и многое другое на грани и за гранью закона — короче, обычный рабочий процесс, и все на благо страны и для развития дружбы и взаимопонимания между СССР и Республикой Коанда. Конечно, я знал, что существует такой полумифический генерал Ольдо, созданный в воспаленном воображении генерала Аранто. Надо же было ему как-то оправдать военное положение, введенное в стране. Точнее, генерал Ольдо действительно существовал, очень даже возможно, что правительством Аранто он был недоволен, ну а кто им был доволен, хотел бы я знать? Но откуда же взяться заговору, если среди офицеров армии Коанды осведомителем был как минимум каждый второй? Впрочем, идея заговора, естественно, раскрытого с помощью наших доблестных разведчиков, давно витала в воздухе и была самым логичным завершением президентской кампании. Как примечание: не случайно из нашей службы вышли люди, профессионально занимающиеся созданием имиджа нынешнего президента. Уж они-то прекрасно знали, как очернить его соперников! Но я отвлекся. Что там говорит Климов? Так, заговор…