Отсчет пошел

Двадцать первого мая тысяча девятьсот девяносто пятого года в Москве было тепло по-летнему.

Это было воскресенье. Вся Строгинская пойма Москвы-реки была заставлена автомобилями. Тем не менее человек, голосовавший у дороги, никак не мог уехать.

Он был среднего роста, лет шестидесяти на вид, с совершенно седой головой и объемистым брюшком. Несмотря на столь штатскую внешность, по выправке в нем можно было узнать военного, а по неосознанно властному взгляду — офицера, и не из младших. На нем была полосатая рубашка с короткими рукавами, намокшая от пота, и потертые брюки.

Неожиданно одна из машин остановилась. На капоте синего «жигуленка» красовался логотип известной московской газеты. Внутри сидели девушка-корреспондент, молодой парень-фотограф и примерно того же возраста шофер.

— Ребята, до Рублевки не подбросите? — начал человек с улицы.

— Хорошего человека отчего ж не подбросить? — ответил фотограф. Вообще-то фотографы обычно бывают странноватыми молчунами, но этот явно был шутником и душой компании. — Вроде и человек пожилой, солидный, а попутки стопите, как старый хипарь… Ну-ка, Ирка, потряси его!

— А вы что, ребята, и вправду журналисты? — спросил, оглядываясь, пассажир.

— Да нет, — продолжал фотограф. — Мы угонщики. А журналисты у моста пописать вышли. Ну и забыли ключи в дверях.

— Ну и что теперь?

— Как что? — подключилась к разговору девушка. — Щас в тайгу, до зимы перекантуемся, а потом — через Берингов, как замерзнет… Там, правда, в тайге питаться нечем, ну так вы же с нами поедете? Вы вроде мужчина упитанный, если по кусочку отъедать — как раз до зимы хватит… Так что вы сидите и не дергайтесь, а то из диктофона пристрелю!

— Хорошая перспектива… Ну, закусывать-то вы в тайге, скажем так, без меня будете. А выпить сейчас вместе не слабо? Вы водку-то пьете?

— Водку… теплую… из ларька… в жару… за рулем… пьем, конечно! Ирк, а ты будешь?

— Ага… Сейчас сами напьетесь, меня напоите, а потом будете меня раздевать и насиловать, — сладко потянулась девушка.

— А то! — облизнулся фотограф. — Чему ж нас, спрашивается, пять лет на журфаке учили?

— Кого пять, а кого и все десять, — поправила его девушка. — На первом курсе.

— А чего? Зато какой мне там позавчера юбилей отметили! Обцеловали всего. Я начинаю рассказывать, как зарубежку с первого раза сдавать, а там девчонки молодые, красивые, в рот смотрят…

— Это они на зубы твои смотрят, — уточнила девушка. — Курить надо меньше.

— Был я как-то раз у вас на журфаке, — сказал пассажир. — Лестница там хорошая. С колоннами.

— Да уж, с колоннами, — фыркнул фотограф. — Году в пятидесятом поступили туда две девицы. Ну такие бляди были — пробу негде ставить! Уж на что на журфаке этим удивить некого — но и то народ ежился… Короче, в один прекрасный день Господу это надоело, обратил он их в колонны и поставил по обеим сторонам парадной лестницы. И сказал: как только пройдет между этими колоннами хоть одна девственница — превратятся они обратно в людей. Вот они и стоят до сих пор… Ирк, ты между ними ни разу не ходила?

— Да я там до прошлого года чуть не каждый день пробегала.

— А, ну да… То-то, я смотрю, они толще стали…

— Куда сворачивать-то? — в первый раз открыл рот шофер. Они выезжали с МКАД на Рублевское шоссе.

— Да куда-нибудь в лес. Чтоб там костерок можно было развести, чтоб ручеек бил… И главное, чтоб спиртное рядом продавали.

— Знаю я такое место. Жил здесь. Щас, еще минут десять.

Действительно, через десять минут машина уже стояла на скрытой в сосновом лесу полянке. По краю полянки бежал небольшой, но шумный и прозрачный ручей. Пассажир с Ирой выбирали место для пикника, а двое других, пыхтя от натуги, таскали за ними ящик со спиртным и туго набитую холщовую сумку с едой. Наконец устроились у ручья. Сели прямо на землю. Машину оставили в другом конце поляны. Если там и был спрятан диктофон, то шум ручья заглушал все звуки.

Лица у всех четверых сразу стали серьезными.

— Слушаю вас, товарищ генерал, — произнесла Ирина.

Дело в том, что это были не просто ребята.

Группа «Д» — так называлось самое засекреченное подразделение ФСК. Это была группа молодых людей, девушка и два парня, тренировавшиеся на закрытых базах по нескольку лет, обученные множеству боевых искусств, обладающие гигантской эрудицией и молниеносной реакцией, прошедшие курс психологического обучения по спецметодикам — элита из элит, о которой знали лишь несколько посвященных в высшем руководстве страны. Потому что группа «Д» выполняла такие задания, которые не мог выполнить больше никто в стране. А может быть, и в мире.

Руководителем всех групп «Д» и автором самой идеи был генерал ФСК Леонид Юрьевич Гриценко. Он лично отбирал людей в группу и всегда мог положиться на них. Сейчас он сидел на траве среди своих подопечных. Сегодня пришлось устроить инсценировку из предосторожности: речь шла о новом задании, и надо было проверить, как работает «легенда».

— Ну что ж, — начал генерал, — можно вас поздравить. На журналистов вы, в общем, похожи. Одно плохо: слишком много хохмите. Журналист, особенно газетчик, — он обычно несколько более тупой и неповоротливый. Нет, конечно, там, где надо разговорить человека или вообще добыть какую-то спрятанную информацию, они любому простому смертному сто очков вперед дадут. Но словесные пикировки им, в общем, удаются с трудом. Это потом, при редактировании материала, все получается легко и смешно. А вот такая развеселая манера, как у вас, чаще всего свойственна именно пустозвонам, которые предпочитают не добывать материал, а выдумывать его. Впрочем, процентов семьдесят выходцев с журфака как раз такими и являются. Так что ничего страшного. Но все-таки надо быть посдержаннее, особенно тебе, Женечка. Там, куда вас отправляют, это пригодится.